Пока добирались, Рындин сделал несколько необходимых звонков. Первым он поднял на ноги главу Оздоровительного комплекса — давнего приятеля и партнера. Коротко объяснил ему положение.

Тот сразу все понял. Ему уже приходилось выручать своих друзей в подобных передрягах.

— Значит так. Слушай, Олег… Опытный врач-массажит с медсестрой появятся по моему звонку. Врач-косметолог — тоже… Ну, про стол я не говорю. Все будет по высшему разряду…

Из амбуланса же Рындин связался по телефону с одним из своих высокопоставленных друзей. Он оказался дома.

— Это я, Андрей. Да нет, ничего… Мне срочно нужно с тобой встретиться… Ты можешь ко мне сейчас подскочить в Оздоровительный комплекс? Мы как-то в нем были. На Варшавке…

Горячий пар подействовал на Рындина, как настоящий бальзам. Потом взялся за дело врач — массажист, дока в своем деле. Ловкими и сильными пальцами осторожно коснулся межреберного пространства.

— О, блин…

Медсестра уже доставала одноразовый шприц…

Вскоре в предбаннике появились врач-косметолог — женщина — и Аркан с рукою на перевязи, в гипсе. Под обоими глазами его светились синяки.

— Асфальтовая болезнь? — подковырнул Рындин.

Павленко обрадовался: он боялся, что шеф встретит его руганью.

Больше Рындин не сказал ни слова.

Женщина-косметолог, закончив свой почти часовой труд, посоветовала:

— Вам сегодня надо хорошо отдохнуть…

— Не выйдет, — угрюмо хмыкнул Рындин. — Нам еще надо в 1 Градскую. Навестить одного бедолагу. А кроме того, у меня еще встреча тут, в парилке. Ты меня подождешь в трена жерном зале, Аркан…

К приезду его сиятельного друга из аппарата администрации президента Рындин был относительно в порядке.

Человек, которого он ждал, приехал быстро.

Молодой, как теперь это в моде, стройный, не успевший еще обрасти жиром и обрюзгнуть, он одинаково хорошо смотрелся и в жизни, и на телеэкране.

— Спасибо, Андрей… — Рындин попытался подняться. Острая боль пронзила насквозь. — О, блин…

— Что случилось?

Рындин изложил более или менее правдоподобную версию происшед шего. Тот слушал внимательно.

— У тебя есть какие-нибудь подозрения?

— Как сказать…

Скажи он, что не догадывается, кто это сделал — и на их доверительных отношениях можно было поставить точку. Больше того: вместо друга и покровителя, Рындин тут же приобрел бы могущественного врага. Умолчание было бы расценено, как подлость, попытка использовать «в темную», подставить….

Рындин ответил осторожно:

— Кто-то убил китайского студента — медика, Ли. Через него транзитом в Европу шли трансплантанты…

Приятель сразу все понял. Подробности его не интерсовали: меньше знаешь, дольше живешь…

Он был из ментов. В девяносто первом, во время августовского путча вместе с приятелем ушел со службы к Белому Дому, прихватив с собой табельное оружие и рискнул — стал на защиту законного порядка.

Президентская власть висела на волоске. Верных, а главное вооруженных людей, готовых стоять насмерть, были единицы. И тех, кто переходил на ее сторону не просто с радостью принимали — всячески выказывали свою признательность и, конечно же, запоминали.

После трехдневного противостояния оба они вернулись к себе в отдел, чтобы сдать оружие и удостоверения.