— Гражданин следователь…

— Можете называть меня Виктор Анатольевич…

Задержанный застенчиво и благодарно кивнул.

— Виктор Анатольевич, вы не поверите. Но я в милиции впервые в жизни. До этого ее только в кино видел. В отечественных детективах…

Лицо его исказила гримаса отчаянья. Чернышеву показалось, он вот-вот заплачет.

— Но как же вы думали все организовать? Ведь перед тем, как отдать деньги, клиентка наверняка потребовала бы какие- то документы…

Задержанный закашлялся, в глазах у него все-таки выступили слезы.

— Ну, бумажки… Это ведь сегодня не проблема… Наш институт слили с другим, и все бланки валялись по мусорным ящикам. Я там и печати взял. Со свалки…

Он замолчали, в безнадежности развел руками.

— Нам в институте не платили зарплаты полгода. Я никогда прежде не знал, что значит нет денег! Мне сказали: хочешь, — езжай за границу, делай со своими приборами, что хочешь…

— Чего ж вы не поехали? Трудности с языком? — Чернышев хотел его легонько поддеть, но тот и не заметил.

— Нет, язык в порядке, — вздохнул Валерий. — Я ведь перед институтом английскую спецшколу кончил…

Виктор подождал объяснения.

— Вы знаете, — нас ведь в интеллигентских семьях учили, что бизнес, торговля, ловкачество — стыдно все это, недостойно, отвратительно… Вот и научили…

— Вы женаты?

— Да, жена и дочь. Ей шесть лет…

— А что жена?

— Она художница. Но сейчас рисует этикетки. Не просто все это: надо ходить, искать заказы, льстить, задабривать… Она не очень к этому ко всему по своему характеру подходит…

— И поэтому вы решили обмануть человека, для которого пересадка почки — его последняя надежда?! И кто во второй раз никогда уже не соберет больше такую сумму…

Сейчас он шел самым коротким и самым простым путем допроса: «вверх-вниз» — от надежды к отчаянию и снова к надежде…

Задержанный поискал сигарету. Ему их не оставили при обыске.

Чернышов взял пачку с соседнего стола, положил перед ним. Тот бросил на нее растерянный взгляд, но не посмел притронуться.

— Да я же для вас положил, — с досадой сказал Чернышев

Тот протянул руку к пачке сигарет, вытащил одну и потянул ся за зажигалкой. Потом несмело взглянул на Виктора и тихо поблагодарил.

Чернышев махнул рукой: когда по телефону настаивал, чтобы, кроме женщины, никого не было в подъезде, тот держался куда уверенней…

— Вы ведь тоже из интеллигентной семьи? — вдруг спросил тот, и Виктор поперхнулся.

— Не совсем, — неожиданно ответил он, — я больше из подворотен московских…

Валерий Павлович закивал в ответ. Он понял: ему указали его место.

И сразу погас, замкнулся в себе.

Виктор прикурил и затянулся сам, хотя после того, как дал себе зарок не курить, делал это крайне редко. Потом подвинул зажигалку к сигаретам.

— На что же вы все — таки надеялись? — не отрывая глаз от от задержанного, спросил Чернышев.

— Я ведь и не расчитывал на всю сумму, — вдруг оправдывающимся голосом сказал тот, — думал — аванс получу и исчезну… Пару сотен долларов, может, тысячу…

— Пару сотен, — скривился Виктор, — а потом?

— Жене большой заказ обещали, — смутился Валерий Павлович. Перебились бы…

Чернышев понял: тот говорит правду.