Я посмотрел на него с долей сочувствия, так как мне мой временный начальник по большому счету нравился, в отличие от де Парэ с его детским пафосом, и Луи с его дворянским гонором. Граф, в отличие от них, имел довольно острый ум и непредвзятость при оценке ситуации. По крайней мере, с виконтом он сумел просчитать возможные комбинации и выбрал из них пусть не самый лучший, но и не самый худший вариант. Еще мне понравилась в нем одна довольно неожиданная черта: он не стеснялся спрашивать советы и открыто признавать их авторство.

– Ваше сиятельство, а вы спрашивали у Розали де Круа: был ли шевалье ее любовником?

– Девушка не отрицала этого, но при этом утверждала, что нежно любила своего брата, а поэтому не могла желать ему ничего плохого.

– А между ними встречу не устраивали?

– Нет. Какой в этом смысл? Он-то говорит, что это именно она задумала убийство брата, а спустя какое-то время бормочет, что она ангел и любовь всей его жизни.

– Даже не знаю, что вам сказать, господин граф. Боюсь, что эта загадка не для моего ума, но если что-то мне придет в голову, то я обязательно дам вам знать. Я могу идти?

Было видно, что граф разочарован моим ответом, но мне совсем не хотелось лезть в дворянские разборки. Попаду в мясорубку, фарш сделают. Хотя мысли у меня были на этот счет.

«Девушке еще нет шестнадцати лет. Сыграть на ее одержимости, а затем сломать. Но! Она дочь богатого и важного сеньора, а значит, неприкасаемая. А графу не позавидуешь. В тиски попал. С одной стороны хозяин замка, вставший на защиту дочери, а с другой – виконт, который рвет и мечет, требуя мщения».

Выйдя во двор, я огляделся по сторонам и заметил троицу своих подчиненных, направляющихся к воротам. Барр в этот момент оглянулся и, увидев меня, приглашающе помахал рукой. Солдаты остановились в ожидании меня. Я подошел к ним.

– Граф недоволен, – сразу сообщил я им.

Лица у солдат вытянулись, а благодушное настроение мгновенно улетучилось.

– Я так понимаю, вознаграждения нам теперь не видать, – пробурчал Барр.

– Знаешь, как-то забыл его об этом спросить, – раздраженно заявил я ему. – В следующий раз, чтобы не забыть, я тебя с собой возьму.

– А я что. Я ничего, – оправдываясь, забормотал солдат, отводя глаза в сторону.

– А вы куда собрались? – поинтересовался я.

– Посмотреть на представление, – ответил мне Казен Реньо.

– Какое еще представление? – удивился я.

– К лагерю жандармов вчера, под самое утро, прибились артисты. До утра отсыпались, а сейчас народ веселят. Сценки всякие показывают, – пояснил Папаж. – Говорят, весело. Пойдете?

– Ладно. Пошли, посмотрим.

Отряд жандармов, раскинувший свой лагерь в двух сотнях шагов от замка, изнывал от скуки, поэтому приезд группы комедиантов для них был почти как дар небес. Отправлять их обратно в казармы граф не спешил, так как история не закончилась, да и наемники виконта никуда не делись. Солдатам было скучно, ни таверны, ни девок, а тут, откуда ни возьмись, появились бродячие артисты. Еще на подходе, по яркой расцветке фургона, я определил, что к жандармам прибилась знакомая компания артистов, с которой меня свела судьба по дороге сюда. Тогда у них умер товарищ, а священник пообещал помолиться за него в церкви.

«Надеюсь, священник, не прикарманил все деньги себе? Не думаю. По крайней мере, он не был похож на жадного жлоба».

Подойдя, я не стал садиться на землю, как сделало большинство солдат, а остался стоять, так как не собирался здесь долго задерживаться.