Жаль только, что Донна смотрит на это иначе, подумал Фрэнк. Но как бы она ни смотрела, работа есть работа.

     — Что ж, если она назначена мне судьбой, то судьба позаботится о том, чтобы довести начатое до конца. Скажи Джинни, что завтра я буду дома.

     — Отлично! — В голосе Шейна смешались облегчение и озабоченность. — Мне не очень нравится твой голос. У тебя все в порядке?

     — Потом поговорим. — Фрэнк вдруг почувствовал себя шерифом, надевшим на плечо ремень своей винтовки и щурящимся на полуденное солнце. — Увидимся завтра вечером.

     — Обязательно позвони, когда прилетишь. Я заеду за тобой в аэропорт, — пообещал Шейн.

     Аэропорт находился в Ривердейле.

     — Это же двадцать пять миль, незачем тебе...

     Шейн оборвал его:

     — Кто-то забыл, что я из Лос-Анджелеса. Двадцать миль у нас не расстояние. Увидимся завтра вечером, шурин.

     — Добро.

     Фрэнк повесил трубку и вздохнул, разглядывая содержимое чемодана.

     Нельзя позволять сестре работать до изнеможения, пока он гоняется за миражами. Он взрослый человек, имеющий обязательства. Которыми слишком долго пренебрегал.

     Придется сказать Донне, что он уезжает. И остается надеяться, что она в конце концов согласится на совместное будущее.

     Когда он пришел в дом к Донне, там как раз накрывали обед. Стивен потащил его на кухню, болтая еще быстрее, чем всегда. Фрэнк подошел к своему обычному месту за столом и провел руками по спинке стула, чувствуя сосущую тяжесть в животе.

     Он не хотел задавать вопрос, на который последует «нет» от Донны.

     Донна повернулась в тот самый момент, когда Фрэнк входил на кухню. Руками в варежках-прихватках она держала горшочек, до краев наполненный куриным тетразини.

     — Эй, почему такая кислая мина? Сегодня у нас не тунец, — пошутила она, ставя горшочек на стол. Она явно рада была видеть его. — После сегодняшней игры я решила, что ты заслуживаешь хорошего обращения. Я выиграла у него шесть — ноль, — похвасталась она.

     Глаза ее сверкали. Донна подумала, что он изменил ее жизнь. Он заставил ее вспомнить о смехе и даже забыть на время о преследующих ее кошмарах.

     Можно будет сказать после ужина, решил Фрэнк. Зачем портить всем аппетит? И потом, он хотел поговорить с Донной наедине. Сейчас, когда все собрались за кухонным столом, момент был не самый подходящий.

     Лиза постучала ложечкой по стакану, призывая к молчанию, как только Донна села за стол.

     — У меня есть объявление: я сбросила шесть фунтов. — Она улыбнулась, накладывая себе тетразини. — И вы все знаете, что из этого следует.

     Стол хором проскандировал:

     — Больше шоколада!

     — Ты прекрасно ужилась бы с моей племянницей, — сказал Фрэнк, когда все отсмеялись. Он положил себе крошечную порцию. Блюдо пахло изумительно, но сейчас ничто не могло пробудить в нем аппетит. — Молли обожает шоколад.

     Стивен безуспешно пытался навертеть на вилку спагетти.

     — Да? — Он нагнул голову, шумно втягивая спагетти. — А сколько ей лет?

     — Молли — шесть, — сказал Фрэнк и добавил про себя: «Но можно дать двадцать восемь».