— Я прошу тебя...
Ее охватывал панический страх. Донна прижала пальцы к его губам, не дав договорить.
— Нет, не надо.
Он отбросил ее руку. Глаза его гневно сверкали.
— Что «не надо»? Не просить тебя выйти за меня? Не любить тебя? Что?
Донна сжала губы, подавляя рыдания.
— Я не хочу любить тебя, Фрэнк.
— Не знал, что любовь можно открывать и закрывать, как вентиль. Мне казалось, что она либо случается, либо нет. — Он видел муку в ее глазах и чувствовал себя виновным в ее страданиях, но не мог остановиться. Он был зол на нее, зол за то, что она отказывает им обоим в том, что было бы чудесно. — Я вовсе не искал любви, но она пришла ко мне. И к тебе тоже. — Требует расплаты, думал он. — Называй это роком, озарением, стрелой Амура или колдовством, но я полюбил тебя с первого взгляда. Только не знал, насколько это серьезно. Это мне предстояло выяснить. — Он смотрел на нее почти торжественно. Никогда он не думал, что полюбит кого-нибудь так сильно. — Но теперь я знаю.
Она не хотела причинять ему боль. Она никому не хотела причинять боль.
— Это просто увлечение.
Фрэнк понимал, к чему она ведет, но не собирался отпускать ее так легко.
— Увлечение — это то, через что я прошел три недели назад. Я люблю тебя, Донна, со всем, что есть в тебе хорошего и плохого.
— Плохого?
Улыбка, тронувшая его губы, не добралась до глаз.
— Думаешь, с тобой легко? И, кроме того, ты упорно отказываешься следовать здравому смыслу.
Ей надо было что-то делать, чем-то занять руки. Донна начала методически устанавливать тарелки в посудомоечную машину, хотя вряд ли замечала, что делает.
— Наоборот, я строго следую здравому смыслу. Раз обжегшись, не играют со спичками.
Как она может такое говорить? Неужели она не понимала, что делала все эти недели?
— Но ты играла, Донна, играла! — Никакие отрицания не могут обмануть никого из них.
— Да, — спокойно сказала она. — Однажды. И думала, что нашла счастье. У меня было двое прекрасных сыновей, хорошее дело и муж, которым я восхищалась. — Она внутренне напряглась, собираясь продолжать. Пришло время сказать ему правду. Пора ему было узнать, в кого он влюбился.
Донна повернулась лицом к нему, в ее глазах блестели слезы.
— Ты знаешь, как умер мой муж?
Ее голос был странно пустым. Он почувствовал приближение чего-то страшного.
— Нет.
— Я убила его.
Фрэнк на мгновение онемел.
— Ты? — Это не могло быть правдой. Должно быть какое-то объяснение.
— Да. — Не глядя ему в глаза, она колебалась. Но сказано слишком много, чтобы останавливаться. — После смерти моего отца дело вел Тони. У него были большие мечты — целый воздушный флот с нашими эмблемами на фюзеляжах. — Печальная улыбка тронула ее губы и тут же отлетела. — Он слишком увлекся, расширяя компанию. — Рассказывая, она заново переживала все. Ей стоило больших усилий не расплакаться. — Всякий раз, когда я задавала вопросы об этом, он замыкался, говорил, что нет причин для волнений, что все идет хорошо. |