|
Только очень деликатно, мой друг... Мегрэ молчит. Руки его засунуты в карманы, трубка - что бывает редко - потухла, и уставился он в плохо натертый пол, не мешая следователю суетиться. Возвращается Жанвье, обошедший - разумеется, безуспешно - весь дом, и следователь окончательно теряет самообладание. - Этого человека непременно надо изолировать! Подумайте, Мегрэ, сумасшедший, маньяк, уже совершивший убийство, разгуливает по улицам Парижа! Он зовет г-жу Ле Клоаген: - Скажите, сударыня, у вашего мужа были при себе деньги? - Нет, господин следователь. - Это точно? - Совершенно точно. - Слышите, Мегрэ? У него нет денег! А ведь ему нужно есть. Уже к вечеру он проголодается. Ночевать ему тоже где-то нужно. А деньги откуда взять? Понимаете, что я имею в виду?.. Не угодно ли вам, сударыня, вручить мне портрет вашего мужа? Мегрэ молчит, и в этом есть нечто многозначительное. Следователь собирается прибегнуть к массовым методам розыска: поместить фотографию в газетах, размножить в тысячах экземпляров, раздать полицейским, жандармам, пограничникам... - У меня нет мужниной фотографии. - Полно! Я не прошу у вас ни большого портрета, ни хотя бы недавнего снимка. У вас же есть... ну, скажем, его паспорт. - Последние тридцать лет мой муж не выезжал из Франции и паспорт не возобновлял. Паспорт наверняка потерян. Если вы не отыщете его в этой комнате, значит, его больше не существует. Следователь переводит взгляд на Мегрэ. В глазах комиссара блеснул огонек, но чиновник этого не уловил, иначе он сразу же перестал бы суетиться. - Мегрэ, передайте по телефону приметы Октава Ле Клоагена и немедленно объявите розыск. Хорошо, хорошо. Мегрэ сделает все, чего от него хотят. Он-то догадывается, что подлинная драма развертывается не на улицах Парижа и не на границе. Направляясь к телефону, висящему в прихожей, он чувствует на себе пристальный взгляд г-жи Ле Клоаген, замечает за одной из дверей фигуру Жизели и вспоминает... Вспоминает, как в такси блестел пот на лбу старика и капля его упала Ле Клоагену на руку. Когда же это произошло? Тогда и только тогда, когда машина подъезжала к дому на бульваре Батиньоль. Рядом с трупом на улице Коленкура, в комнате, еще забрызганной кровью, он не боялся. Был словно раздавлен, да, но не боялся. И накануне, в кабинете Мегрэ на набережной Орфевр, с явным облегчением отнесся к перспективе ареста! - Алло! Отдел розыска?.. Вы, Манью?.. Запишите приметы и распространите по обычным каналам... Человека задержать, где бы он ни появился, соблюдать при этом осторожность... Да, следователь настаивает, чтобы вы указали: "Особо опасен". Манью на другом конце провода в полной мере оценил иронию этой фразы: он знает точку зрения Мегрэ на вмешательство судейских в уголовное расследование. - Вы его упустили? - Выходит, упустил. Хозяйка квартиры стоит у него за спиной. Он оборачивается и так пристально смотрит женщине в глаза, что той не удается скрыть легкую нервную дрожь. Даже на улице следователь не унимается: - Я буквально холодею при мысли, что этот человек бродит где-то рядом, вооруженный и готовый на все, чтобы спасти свою шкуру. Согласитесь, Мегрэ, большое несчастье, что вашего инспектора понесло звонить. |
