Я похолодел. Несколько лет назад уже была неудачная попытка совершить государственный переворот. Среди заговорщиков были офицеры старой армии и президент одной компании.

– У Тамуры‑сан давно уже есть своя организация, непонятно, для чего созданная, правда, зато мощная. Большое он, видно, дело затеял. И если это чудовище Гоэмон ему поможет…

– Дело… к‑какое дело? – меня начала бить мелкая дрожь. – На‑надеюсь, не переворот?

– Ну, этого нельзя предугадать… – глаза шефа сделались унылыми. – Нам с тобой даже и представить трудно, какие грандиозные планы он может вынашивать. И никто не знает, насколько широко раскинулась его сеть. Дайдзо Тамура – человек крупного масштаба, не нам с тобой чета…

Мой шеф уехал этим же вечером.

Ночью Гоэмона никуда не потребовали. Часа в два я вдруг проснулся. За стеной слышалась какая‑то возня.

Я осторожно встал с кровати и вышел в коридор, по все уже смолкло. До меня долетело лишь чье‑то тяжелое дыхание. Потом я услышал обрывок разговора.

– Больше никто не проник? – спросил резкий мужской голос.

– Так точно, никто. Только эти двое, – ответил ему другой.

– Хорошо, уберите их до утра, – сказал первый, по‑видимому, босс. – Видно, кто‑то что‑то пронюхал про эту виллу. Пока, правда, точно ничего не известно, но доложить придется.

Шаги удалились. Дрожа, я вернулся в спальню. Кисако проснулась. Может быть, ее тоже разбудила возня за стеной.

– Кисако, – сказал я, устраиваясь рядом с ней на роскошной кровати и обнимая ее, – мне надо сказать тебе одну вещь.

– Да, ты заметил? – она прижалась ко мне. – Мне тоже все время кажется…

– Значит, ты понимаешь?..

– Конечно! Мне кажется, что Гоэмон подглядывает сквозь стену, когда мы спим. Он ведь в соседней комнате. До чего противно! Не могу отделаться от ощущения, что за нами все время кто‑то наблюдает.

Мне сразу расхотелось говорить ей о своих подозрениях. А Кисако уже не могла остановиться. Она уговаривала меня поскорее устроить свадьбу, – как будто я сам этого не хотел! – уехать из этой виллы и наконец‑то зажить по‑человечески.

Так шли недели. Дайдзо Тамура потихонечку вытягивал раскинутую им сеть и вскоре поставил всех перед чудовищным фактом.

Ракеты не взлетают

Март 197… года.

Очередная сессия парламента двадцать… созыва близилась к концу. Заседания проходили в спокойной обстановке.

И вдруг в последние дни работы парламента разразился скандал в двух его комиссиях: в Бюджетной и в Особой комиссии по надзору за деятельностью администрации, которая была упразднена в 1955 году и вновь создана на этой сессии в связи с многочисленными злоупотреблениями в государственном аппарате.

Вновь созданная Особая комиссия рьяно взялась за работу. Однако ее бурная деятельность не дала ощутимых результатов: материал о злоупотреблениях поступал туго, да и у членов комиссии было слишком мало опыта.

Но в один из последних дней член Особой комиссии, депутат от оппозиции, до сих пор не проявлявший особого интереса к работе, явился на заседание в явно приподнятом настроении.

Стремительно перешагнув порог парламента, он на ходу шепнул знакомым корреспондентам:

– Сегодня обещаю вам кое‑что интересное.