— У тебя последний шанс, Фиалка, — сказал папа. — Мы выезжаем через пятнадцать минут. Ещё успеешь умыться и переодеться, только бегом.

 Я заупрямилась:

 — Я не побегу, папа.

 — Отлично, — сказал папа. — Я не собираюсь уговаривать тебя. Вот только… А что, если у твоей бабушки это последний день рождения? Небольшая семейная поездка — неужели это слишком много, взамен всего, что я для вас сделал? Я ведь соглашаюсь работать у тебя персональным шофёром, возить тебя к разным твоим фасонистым подругам.

 Я молчала, обхватив собственные локти, изо всех сил старалась не реагировать.

 — Кремень-девка! — неожиданно взорвался папа. — Да что ты за дочь? Ну и ладно, если так, можешь вариться в собственном соку.

 Громко топая, папа вылетел из дома. Мама озабоченно посмотрела на нас, порылась в сумочке и положила на стол десятифунтовую банкноту.

 — Холодильник почти пустой, там только баранина и ещё кой-какая мелочь. Купите себе что-нибудь вкусное в магазинчике на углу. И смотрите без глупостей, слышите?

 Я кивнула. Мне вдруг захотелось плакать.

 Уилл сказал:

 — Не волнуйся, я за ней присмотрю.

 Папа заорал с улицы, чтобы мама пошевеливалась, черт подери.

 — Послушайте его, ревёт как бык, — сказала мама. — Что подумают соседи? Мне и самой уже не хочется никуда ехать.

 Но все-таки побежала. Хлопнула дверца машины, взревел мотор. Они уехали.

 В кухне было очень тихо. Уилл оторвал кусок бумажного полотенца и вытер мне мокрые глаза.

 — Я плачу из-за мамы, не из-за папы, — объяснила я, шмыгая носом. — Везёт тебе, Уилл. Я бы тоже хотела, чтобы он не был мне родным. Я его ненавижу. Вот бы мне такого отца, как Джонатан… — Тут я прикусила язык. Совсем ни к чему все портить и злить Уилла, вспоминая о Жасмин.

 — Веселей, сестрёнка! — сказал Уилл.

 — Ах, Уилл! — всхлипнула я.

 — Слушай, так тебе и душ будет не нужен. А ну, кто первым добежит в ванную?

 Уилл примчался первым, но в ванной он провёл не больше двух минут. Я копалась гораздо дольше, даже голову помыла. Из комнаты Уилла доносилась музыка — кто-то очень красиво играл на рояле. Обычно Уилл крутит гремящую рок-музыку, отчасти назло папе, но я знаю, у него на компакт-дисках целая коллекция классической музыки, он слушает её потихоньку, через наушники.

 Одевшись и замотав голову полотенцем, я тихонько подобралась к его комнате. Уилл оставил дверь полуоткрытой, чтобы мне тоже было слышно.

 — Такая прелесть! Что это?

 — Дебюсси. Называется «Танец Пака» [9] . Первое, что попало под руку на тему фей и волшебства.

 Я топталась у порога.

 — Можно мне войти?

 — Конечно.

 Я уже давным-давно не бывала в комнате Уилла. Клетка Маффи все ещё стояла на своём месте, занимала половину комнаты. Уилл прикрепил к прутьям чёрные ленты и белые шёлковые лилии, а внутри установил самодельную фигурку шиншиллы из папье-маше, выкрашенную в белый цвет, на подставке, так что получилось похоже на мраморную надгробную статую.

 — Ах, Уилл, тебе обязательно нужно завести новую зверюшку!

 — Нет, больше никаких зверюшек. Я никого не хочу держать в клетке. Я теперь интересуюсь летучими мышами. Я сделал для них коробку и повесил за домом. Хочу, чтобы они гнездились у нас на чердаке.

  ~ Ты шутишь, да?

 Я на самом деле подумала, что Уилл шутит, но потом заметила: он взял в библиотеке несколько книг о летучих мышах.