– В вашем рапорте ничего не сказано про миксину, – обратился Марчук к Славе. Как и все рыбаки, он их терпеть не мог.

– Я могу продолжать? – спросил Аркадий.

– Да, прошу вас.

– Зинины напарницы заявили, что она работала не покладая рук, а американцы сказали, что Зина появлялась на корме всякий раз, когда «Орел» доставлял улов, будь то днем или ночью. Часто это случалось во время вахты Зины, следовательно, она могла оставлять работу в любое время и отлучаться минимум на полчаса.

– Вы хотите сказать, что советские люди вам солгали, а американцы сказали правду? – спросил Воловой, словно не веря собственным ушам.

– Не в этом дело. Во время танцев Зина была с моряками с «Орла», танцевала с ними, разговаривала. Я думаю, что женщина не побежит среди ночи в дождь на корму, чтобы помахать рукой на прощание всему американскому экипажу. Она пошла попрощаться с кем то одним из них. А вот кто именно это был – американцы скрывают.

– Вы полагаете, кто то из наших ребят мог ее приревновать? – спросил Марчук.

– Не будем плохо думать о покойной, – примиряюще сказал Воловой. – Кстати, если на камбузе есть случаи нарушения трудовой дисциплины, если работники занимаются личными делами в служебное время, они заслуживают самого сурового взыскания.

– Воды хотите? – Марчук пододвинул бутылку Воловому.

– Спасибо.

Пузырьки газа заплясали в стакане Инвалида. Марчук лукаво усмехнулся, но продолжал мыслить и говорить по советски.

– Главная наша проблема – это американцы, – произнес он. – Они будут настаивать на проведении гласного расследования этого дела.

– Так оно и будет, – отозвался Воловой. – Во Владивостоке.

– Разумеется, – ответил Марчук. – Однако ситуация достаточно щекотливая, и, возможно, еще до прибытия в порт нам придется что то предпринять.

Он предложил Инвалиду сигарету. Разговор шел в привычных советских рамках. Авралы случались на советских заводах к концу каждого месяца, и тогда для выполнения плана «предпринимали» следующее – гнали потоком сплошной брак. На «Полярной звезде», например, чтобы выполнить месячный план, выраженный в тоннах, на переработку отправляли все: и свежую рыбу, и тухлую.

– Врач согласен с товарищем Буковским, – заметил Воловой.

– Врач… – Марчук постарался сдержать иронию. – Наш врач ошибся даже при определении времени смерти, если мне не изменяет память. Его можно подпускать только к абсолютно здоровым людям, но не к больным, а тем более к трупам.

– Что ж, возможно, в рапорте есть отдельные недостатки, – признал Воловой.

С явным сожалением Марчук обратился к Славе.

– Извините, но ваш рапорт – полное дерьмо. – И добавил Воловому: – Но парень старался.

Последним советским кораблем, который встретила «Полярная звезда», был сухогруз, забравший с борта три тысячи тонн палтуса, пять тысяч тонн камбалы, восемь тысяч тонн рыбного филе и пятьдесят тонн рыбьего жира. Взамен на «Полярную звезду» сгрузили муку, солонину, капусту, жестяные коробки с кинофильмами, а также доставили письма и журналы. Аркадий в тот день стоял у борта со своими товарищами.