|
Я не сделал ей ничего плохого, и вы не имеете права наказывать нас двоих. Это все от гордости, Катрин! Вы боитесь, что вас осудят. Но вы не правы. Вы свободны, я вам об этом говорил уже не раз. Ваш муж умер... - Нет! - крикнула Катрин. Пришла очередь Пьера вздрогнуть от неожиданности. Его руки бессильно опустились. Он смотрел на молодую женщину, сжав кулаки. - Нет? Что вы хотите этим сказать? - Ничего другого, кроме того, что сказала. Мой муж мертв для всех людей, но жив для Бога. - Я не понимаю... объясните. И вот в который раз она поведала печальную историю, рассказала страшную правду, и по мере того как говорила, ей становилось легче. Она словно освобождалась от состояния опьянения, того романтического чувственного влечения, которое бросило ее в объятия юноши. Воспоминания о живом Арно помогли ей вновь осознать, как сильно она любит его. Она полагала, что может отвернуться от него, забыть, но его образ вновь возник и встал между ней и человеком, которого, как ей казалось, она любила. Рассказав все, Катрин посмотрела прямо в глаза Пьера. - Вот. Теперь вы все знаете... Вы знаете, что, говоря о замужестве с бедной матерью, поступили плохо... но вашу вину я должна полностью взять на себя. Я не должна была вам давать повод надеяться. Пьер отвернулся, смешным и каким-то трогательным жестом, машинально поддерживая свою рубашку, сползавшую с плеча. Казалось, он постарел на десять лет. - Я понимаю, Катрин, и сожалею... Это ужасная история. Но я осмеливаюсь вам сказать, что она ничего не меняет в моем решении жениться на вас рано или поздно. Милая, я буду вас ждать так долго, как это потребуется. - "Милая", - пошептала она. - Так он называл меня... Но он произносил это слово так красиво. Это сравнение было не в пользу Пьера, но он решил не отступать. - Я говорю от чистого сердца... Катрин, проснитесь. Вы ужасно страдали, но вы молоды, вы живы. Вы любил своего супруга, пока можно было любить. Но теперь вы не можете ничего сделать для него... и любите меня. И снова с той же решимостью Катрин ответила: - Нет! Увидев страдание на лице юноши, Катрин повторила: - Нет, Пьер, я не любила вас по-настоящему... Сознаюсь, я так думала какое-то время и еще час тому назад верила этому. Но вы невольно открыли мне глаза. Я думала, что смогу вас любить, и ошибалась... Я никогда никого не любила, кроме него... - Катрин! - простонал он с болью. - Вы не можете понять этого, Пьер. Я всегда любила только его, я жила им и для него... Я плоть от его плоти, и что бы с ним ни случилось, что бы ни сделала с ним болезнь, он для меня останется единственным... единственным мужчиной на свете. Моя старая Сара, которая бросила меня и ушла сегодня из-за вас, не ошиблась. Я принадлежу Арно и только ему одному... до самой гробовой доски будет так. Наступила тишина. Пьер отошел к окну. Солнце уходило за горизонт, и золотые лучи постепенно принимали сиреневатый оттенок... За рекой пропела труба, потом другая, и ей ответил лай собачей своры. - Король, - сказал Пьер. - Он возвращается. Катрин вздрогнула и повернулась к нему. Пьер не смотрел на нее... На фоне окна вырисовывалась его неподвижная фигура. Опустив голову, он, казалось, о чем-то думал, но вдруг Катрин увидела, как содрогаются его плечи. Она поняла: Пьер плачет... Ей стало безумно жалко его. Она медленно подошла, подняла руку, чтобы положить ему на плечо, но не решилась. |
