|
Готье указал на заспанного монаха, который зевал во весь рот. - Это брат Осеб, портье. Он займется вами. Лошадей нужно отвести в конюшни, люди могут переночевать на сеновале, а вам будет отведена отдельная комнатка. Тристан еще раз поклонился Катрин и отправился догонять брата Осеба и солдат. Молодая графиня с волнением переступила порог дома для приезжих, который она покинула много месяцев назад вместе с Арно и Бернаром, уехав в Карлат, что почитала тогда за счастье. Всеми силами она старалась отогнать от себя печальные воспоминания. То, что ожидало ее здесь, требовало спокойствия и мужества. Войдя в маленькую прихожую с низким потолком, Катрин взволнованно спросила Готье: - Где мой сын? - В это время он уже спит. - Я хочу посмотреть на него. Ведь мы так давно... Готье улыбнулся, взял ее за руку. - Идемте. Это вам придаст сил. Он повел ее в темную комнатку, открытая дверь которой вела в другую, едва освещенную. Катрин увидела Донасьену, жену Сатурнена, спавшую на скамеечке. Свеча отбрасывала свет на уставшее, морщинистое лицо старой женщины. Готье прошептал: - Уже три ночи она дежурит у постели старой графини. Обычно она спит рядом с маленьким сеньором. Тристан взял со стола свечу и осторожно зажег ее от факела, висевшего на стене перед входом в комнату. Вернувшись, он встал у изголовья кровати, где спал маленький Мишель, и поднес свечу к лицу мальчика. Зачарованная Катрин опустилась на колени, скрестив руки, как перед святой иконой. - Боже мой! - шептала она... - Какой он красивый! И... как он похож на него, - добавила она дрожащим голосом. Так оно и было: у белокурого маленького Мишеля уже сейчас угадывались черты его отца. Круглые розовые щеки, на которые отбрасывали тень длинные загнутые ресницы, были воплощением детской нежности, но плотно сжатые губы превратились в волевую складку. Сердце Катрин таяло от умиления, но она не осмеливалась притронуться к мальчику. Он был похож на спящего ангелочка, и мать побоялась разбудить его. Готье, с гордым видом смотревший на ребенка, заметил это. - Вы можете целовать его, - улыбнулся он. - Когда Малыш спит, даже гром не в состоянии его разбудить. Она нагнулась и поцеловала сына в лоб. Мишель действительно не проснулся, но его ротик расплылся в улыбке. - Мой маленький, - шептала Катрин ласково, - мой сыночек! Она оставалась бы здесь, вот так, стоя на коленях перед спящим сыном, до самого утра, но в соседней комнате послышался кашель. Подскочившая Донасьена поспешила туда. - Видимо, проснулась мадам Изабелла, - сказал Готье. - Я иду к матушке, - ответила Катрин. До нее дошли тревожные звуки частого дыхания, прерываемые приступами сухого свистящего кашля. Она побежала в маленькую комнату, похожую на бедную монашью келью. На кровати, стоявшей в углу, лежала Изабелла де Монсальви. Над ней склонилась Донасьена, пытаясь напоить больную теплым чаем, настоянным на травах. Но старая женщина задыхалась и не могла сделать ни глотка. Катрин припала к ее изголовью. Как же постарела и похудела графиня со времени ее отъезда, какой казалась хрупкой! Лишь пересохший рот, жадно хватавший воздух, да лихорадочно блестевшие глаза выделялись на ее бескровном лице. Донасьена в отчаянии повернулась, чтобы поставить на жаровню чашку с напитком, и увидела Катрин. На ее глаза навернулись слезы. - Мадам Катрин, - бормотала она. |
