— А что же в этом случае, доктор? — спросил пассажир в следующем ряду, напряженно вслушивавшийся в разговор Байарда с мужем больной.

— Не могу сказать с уверенностью, но, судя по некоторым признакам, можно предположить скорее вторую причину — какое-то токсикозное вещество.

— А какое?

— Не представляю себе. Мы не можем знать этого до тех пор, пока не будут произведены лабораторные исследования. Современные методы приготовления пищи — и особенно та осмотрительность, с какой это делают на авиалиниях, — должны были бы исключить такую возможность. Но нам не повезло: продукты были доставлены на самолет не от постоянного поставщика. Что-то там произошло из-за нашего позднего прибытия в Виннипег.

Чилдер кивнул, обдумывая слова Байарда. «Странно, как легко люди находят утешение в словах врачей, — отметил про себя доктор не без сарказма. — Даже если врач говорит какие-то неприятные вещи, одно то, что их произносит человек с медицинским образованием, делает их менее страшными. Всегда есть надежда на доктора с его волшебной сумкой, откуда он достанет спасение для больных». Большую часть жизни Байард лечил, ухаживал, выхаживал, спасал, успокаивая напуганных и беспомощных людей, обнадеживая их силой своих знаний и каждый раз веря, что его умение не подведет. Но вот настал действительно решающий момент, серьезный вызов его мастерству. Он должен был когда-нибудь наступить. Байард это знал.

Он почувствовал, что рядом появилась Джанет. Одного взгляда было достаточно, чтобы Байард понял: она на грани истерики.

— Еще двое пассажиров заболели, доктор. Там, сзади.

— А вы уверены, что это не от пилюль?

— Да, совершенно уверена.

— Хорошо. Сейчас иду. А вы пока взгляните на второго пилота. Может быть, ему надо дать воды.

Он успел лишь подойти к двум новым больным и начать осмотр, как вернулась Джанет.

— Доктор, я очень беспокоюсь… Мне кажется…

Сирена сигнала внутренней связи оборвала ее на полуслове, как удар ножа. Она замерла на месте, а сирена продолжала звучать. Первым двинулся Байард.

— Не беспокойтесь! — быстро проговорил он пассажирам. — Скорее!

С проворностью, которой он раньше за собой не знал, Байард побежал вдоль прохода и ворвался в кабину пилотов. Там он на секунду приостановился, вбирая глазами открывшуюся картину и пытаясь ее осознать, и в следующее мгновение какой-то издевательский, но угрожающий голос произнес внутри него: «Ты был прав — вот оно!»

Командир застыл в неловкой позе у себя в кресле, пот покрывал все его лицо и стекал струйками за воротник. Одна рука была прижата к животу, другой он нажимал на кнопку сирены.

В два прыжка доктор оказался около него и, подложив руку под спину командира, стал вытаскивать его из кресла. Дан тихо и злобно выругался сквозь стиснутые зубы.

— Ну, ничего, командир, — сказал Байард. — Давайте мы вас вытащим отсюда.

— Я сделал… как вы сказали… — Дан задохнулся, прикрыв глаза. Он с трудом выдавливал из себя слова. — Было уже слишком поздно… Дайте мне что-нибудь, док… Быстрее дайте мне что-нибудь… Надо держаться… Посадка… Самолет на автопилоте, но… нужно посадить… Передайте на командный пункт… Скажите… — Рот его едва двигался. С отчаянным усилием он пытался продолжать. Но глаза его закатились, и он потерял сознание.

— Быстрее, мисс Бенсон, — позвал Байард. — Помогите мне вытащить его.