— …я уже позаботился об этом, сэр. Говард обработает прессу в нужном направлении. Их еще нет здесь… Да, да, мы наложим запрет на поставку пищи на все рейсы из Виннипега… Это все, что мы знаем. Я вам сразу позвонил, как только стало…

— Ну, что вы об этом думаете? — спросил руководитель полетов Трелливена.

Тот пожал плечами и ничего не ответил. Когда он снова принялся перечитывать сообщение, на его лице появились глубокие складки. В комнату спиной вошел официант, придерживая ногой дверь, чтобы привезти тележку с кофе и бутербродами. Он подал картонный стаканчик руководителю полетов, другой поставил около Трелливена. Но тот не обратил никакого внимания.

— …расчетное время прибытия 05.05 по тихоокеанскому часовому поясу. — Бёрдек повторил со всевозрастающим раздражением. — У меня полно работы, сэр… Мне придется так и сделать… Я еще позвоню вам. Я вам позвоню, как только появятся какие-либо новости… Да-да. До свидания. — Положив трубку, он с облегчением вздохнул и, повернувшись к Трелливену, сказал: — Большое спасибо, что вы приехали, капитан. Вы уже все знаете?

Трелливен поднял записи сообщений:

— Это все, что у вас есть?..

— Больше у нас пока ничего нет. Теперь вам нужно связаться с этим парнем по радио. Вы должны прямо с ходу ознакомить его с устройством самолета, дайте по радио указания, как заходить на посадку, и дай бог, чтобы дошло до этого, посадите с ним самолет на землю. Сможете?

— Я не умею творить чудеса, — холодно ответил Трелливен. — Вы ведь понимаете, что у человека, водившего когда-то только истребители, шансы посадить четырехмоторный пассажирский самолет очень невелики. Если они есть вообще.

— Конечно, я знаю это! — взорвался Бёрдек. — Вы же слышали, что я говорил Бернарду. А у вас есть какие-нибудь другие предложения?

— Нет, никаких, — с расстановкой ответил Трелливен. — Я просто хотел удостовериться, что вы осознаете, на что мы идем.

— Послушайте! — сердито закричал Бёрдек. — Там, наверху, самолет, набитый людьми, многие из которых при смерти, включая пилотов. Это самое ужасное бедствие, которое когда-либо терпел самолет. Это все, что я осознаю!

— Держите себя в руках, — спокойно произнес Трелливен. — На крике далеко не уедешь. — Он взглянул на записи радиосвязи, затем поднял глаза на карту. — Предстоит очень тяжелое и рискованное дело. Мне бы хотелось, чтобы это было ясно всем.

— Ну, будет, господа, — сказал руководитель полетов. — Вы совершенно правы, капитан, подчеркивая рискованность нашего решения. Мы полностью с вами согласны.

— Разве у нас есть выбор?! — вопрошающе воскликнул Бёрдек.

— Хорошо, — сказал Трелливен. — Давайте начнем.

— Он подошел к радисту.

— Можно прямо сейчас выйти на связь с 714-м?

— Да, капитан. Слышимость хорошая. Мы можем вызвать их в любое время.

— Ну, тогда давайте.

Радист включил передачу.

— Рейс 714. Говорит Ванкувер. Вы меня слышите?

— Да, Ванкувер, мы вас слышим, — раздался из усилителя голос Спенсера. — Продолжайте, пожалуйста.

Радист передал микрофон Трелливену.

— Оʼкей, капитан, теперь уже вы.

— Алло, 714-й, — произнес он.