|
Он существовал только на войне. Завел друзей, в нем находили что-то хорошее. Лора даже сказала, что внутри он самый красивый. Самый красивый внутри — это почти что просто самый красивый. Но теперь он уже не Толстяк-боевое-прозвище, а просто толстый Толстяк. Он остановился на пустынной улочке и дал волю бурным рыданиям: он самый одинокий человек на свете. Даже Клоду он больше не нужен. Его никто не будет любить никогда. Ни мужчины, ни женщины, ни лисы. Разве что родители. Да, родители. Ему захотелось снова увидеть мать, милую маму, она будет любить его, даже если он всего лишь грязный толстяк. Ему хотелось выплакаться в ее объятиях. Ему хотелось навсегда вернуться во Францию.
* * * Вот так Толстяк, уверенный, что его больше никто не любит, покинул Лондон. Доехал на автобусе до побережья и сел на рыбацкое судно, бравшее пассажиров. Корабль медленно плыл по Ла-Маншу. Прощайте, англичане, прощай, жизнь. В квартире царило недоумение. Лора, Кей, Клод, Дофф и Станислас два дня искали Толстяка по всему городу. Теперь все грустно сидели на кухне и ругали себя. — Это я виноват, — сказал Клод. — И что на меня нашло, с чего я разорался… — И я… — добавила Лора. — Я слишком мало обращала на него внимание… Из-за Филиппа. Она закрыла лицо руками: — Мы его больше никогда не увидим! — Не волнуйся, вернется, — утешил ее Станислас. — Мы все пережили трудные годы, скоро станет получше. Клод, совсем убитый, ушел с кухни к себе в спальню. Что с ним происходит, куда он катится? Сперва так поступить с Робером, теперь прогнать Толстяка, его доброго Толстяка, лучшего из людей. Он преклонил колена у кровати. Господи, что он натворил? Перед его глазами все время стоял пылающий дом Робера; он мучил несчастного, который украл консервы. Он сложил руки и стал молиться. Ему снова нужен Бог. Во что он превратился? Он молился как безумный.
60
Кан был свободен, но разрушен. Здесь шли ожесточенные бои: чтобы покончить с остатками немцев, королевские ВВС разбомбили весь город. Толстяк оказался здесь на следующий день после приезда в Кале. На его рукаве красовалась повязка УСО, которую он всегда носил в кармане пальто: он не хотел, чтобы война кончалась. Без войны он никто. Хорошо бы Секцию F направили на Восточный фронт. Тогда они снова будут вместе. Он медленно брел среди развалин. Родители жили на другом конце города. Толстяк любил Кан, любил улицу с кинотеатрами, он так хотел стать актером, как американские звезды. После школы он для начала пошел работать билетером. А потом прошло время, а потом была война и было УСО. Он так давно не видел родителей. Он шел около часа, огибая руины. Дошел до своего квартала, до своей улицы, и наконец почти до дома. На миг остановился, оглядел улицу, прохожих, дома. Киоск напротив стоял на своем месте. Как возвращаются с войны? Он не знал. Постоял на тротуаре, потом попятился, скользнул за какой-то разрушенный флигель. И стал из своего убежища разглядывать улицу. Как возвращаются с войны? Он смотрел на свой дом. Тут, совсем рядом. Думал о родителях. Они так близко. Он вернулся из-за них. Но не вернется, слишком длинным оказалось путешествие. Длиною в жизнь, наверно. Он сидел в нескольких метрах от дома, но он туда не пойдет. Он так и не поехал к Мелинде, он так и не увидит родителей. У него нет на это сил, слишком велика опасность разочароваться. Он уехал три года назад и не давал о себе знать. Как теперь вернуться? Сидя на куче мусора, он представил себе эту сцену. — Я вернулся! — крикнет он, входя в дом и демонстрируя свою повязку. В доме поднимется радостная суета: единственный сын вернулся к родителям! Они бросятся к двери: — Ален! Ален! — закричит потрясенная мать. |
