Грузно сбавляя скорость, танкер медленно сближался с платформой. Давно заметив ее с палубы «Грозного», Ворошилов со смесью тревоги и любопытства рассматривал циклопическое, хоть и уступающее размерами «Дракону» сооружение.

Вот как когда‑то велик был человек. Не только землю и космос, но и моря с океанами покорял такими колоссами, теперь превратившимися в жалкие осколки. Трухлявые памятники уходящей в Лету Великой Эпохи Человечества.

– Чего встали? – поинтересовался подошедший сзади Тарас. – На радарах хрень какая‑то.

– Да вот…

– Ишь ты, чего течением намыло, – присвистнул старпом, оглядывая темнеющую махину нефтяника, серый туман у подножия которой был плотнее. Невольно покосился на плескавшуюся о борта лодки воду, вспомнив встречу с Соляриком и Палычем[27] при выходе в Балтийское море.

Продолжая осмотр, спелеолог плавно подкрутил на бинокле кольцо выбора кратности. Интересно, кому в те времена принадлежал этот нефтедобытчик, размышлял он.

– Как думаете, откуда она?

– Либо америкосовская, либо бразильская, один хрен, – Ворошилов и Тарас обернулись на кутавшегося в «натовку» Батона, щурящегося на соленом ветру.

– А ты какого лешего выперся? – с коротким матерком ругнулся Тарас. – Этих нашли?

– Неа. Башка трещит. Подышать охота, – буркнул проспавшийся Батон и широко зевнул. – Чего тут у вас, на добывающую наехали?

– С нее по ходу сигнал идет. Чертовщина какая‑то.

Подойдя к платформе вплотную, танкер окончательно остановился, и команда быстро пришвартовала его к платформе, перекинув несколько трапов.

– Я и мои люди проверим, – сказал Якову Линь Им, надевая на голову звериный шлем и опуская забрало. Дан проверил рукоять своего меча.

Ворошилов все пытался поймать в окуляры полоскавшуюся на легком ветру тряпку, явно бывшую когда‑то флагом какой‑то державы, но разглядеть рисунок и цвета никак не получалось.

Линь Им и его отряд тем временем, держа оружие на изготовку, один за другим ступали на трубную палубу заброшенной нефте‑ платформы.

– На палубе чисто, – доложил он в микрофон системы внутренней связи, встроенной в шлем. – Двигаемся дальше.

Один за другим бойцы стали спускаться вниз по зигзагообразной лестнице, ведущей на жилые палубы и сектора управления.

– Пытаемся обнаружить источник сигнала.

– Попытайтесь найти радиоузел, – посоветовал с танкера капитан. – Трансляция должна вестись оттуда.

– Ну, давай же, – прижимая окуляры к глазам, уговаривал ветер Ворошилов, пока за его спиной Тарас и Батон о чем‑то негромко спорили. – Подуй хорошенько.

Отряд Линь Има, не встречая на пути преград, уверенно двигался к центру управления платформой. Несмотря на отсутствие явной угрозы, предводителю боевиков что‑то упорно во всем этом не нравилось. Слишком тут было тихо. Слишком спокойно.

С другой стороны, одинокая нефтеперерабатывающая вышка, болтающаяся в открытом море почти двадцать лет, – какой еще она может быть…

– Мы нашли радиоузел, – доложил он, плечом открывая не до конца закрытую дверь. – Входим.

Налетевший с океана ветер сдвинул с места туман, окутывающий подножие платформы, и едва заметно пошевелил закрепленный на радиомачте флаг. Ворошилов впился в бинокль до рези в глазах.

– Обнаружен источник сигнала. Похоже, что…

Ветер усилился, и флаг на мачте, расправившись, затрепетал. Всматриваясь в намалеванный на черном перекошенный белый череп, скалящийся раззявленной пастью, со скрещенными под ним костями, Ворошилов не сразу понял, что именно видит перед собой.