Нельзя наросты. Надо чистить. Нехорошо…

Противно чавкнуло, чем‑то брызнув, но метеоролог почти сразу же пришел в себя и неразборчиво забормотал.

Вечерело. Увеселительная охота на китов закончилась, а команда «Грозного» так и не обнаружила следов поваров и метеоролога. Загадочная кровь больше не появлялась.

– Да что же это такое! Я что, собственную лодку по болтам не знаю?! – рвал и метал вконец обескураженный Тарас. – По третьему кругу уже все прошли. Не за борт же они сиганули…

Тревога росла. Недоверие вместе с напряжением – тоже. Тем временем танкер продолжал пеленговать повторяющийся сигнал SOS, идущий с юго‑запада. «Дракон» взял курс на него, но горизонт по‑прежнему оставался чист.

– Может, магнитная аномалия, – предположил Яков, стоявший на капитанском мостике рядом с Линь Имом и Даном.

– Вряд ли, – ответил Линь, поднося бинокль к глазам. – Я еще никогда не встречал аномалий, способных действовать на таких расстояниях, да еще в открытом океане, где столько радиации не может быть. Нет. Это что‑то еще.

На горизонт опускались тусклые холодные сумерки. Воздух над водой подернулся густой вязкой дымкой. Оставив позади пролив Дрейка, «Черный дракон» входил в Тихий океан.

Вышедший на палубу Ворошилов покрепче закутался в куртку и, поднеся окуляры бинокля к глазам, стал разглядывать удаляющийся мыс Горн и несколько плавающих кверху брюхом истерзанных гарпунами туш китов, оставленных Императором на потеху местным хищникам.

Здесь, наверху, ему было гораздо спокойнее, нежели в узких душных коридорах подлодки, где из‑за каждого угла на тебя теперь могли броситься невесть куда подевавшиеся Савельев и повара. Не помогла даже таблетка успокоительного, которую он раздобыл в мед‑ блоке, заметив между делом, что куда‑то пропала большая часть бинтов. Нервы были расшатаны до предела. И не у него одного. Мичиган последний час вообще отказывался выходить из своей каюты.

Как только Атлантика осталась за кормой, сигнал бедствия стал четче. Послание было все то же. Три точки – три тире – три точки… Международный сигнал SOS. Еще через несколько часов на горизонте в сгущающейся темноте стал различим странный свободно дрейфующий предмет. Ползущая по монитору радара тонкая зеленоватая линия, описав очередной круг, мазнула по жирной точке, показавшейся у края экрана, прямо по курсу. Послышался тихий писк.

По мере приближения очертания неопознанного предмета становились все более громоздкими и угловатыми, пока, наконец, не стало понятно, что это.

– Сбавить скорость, – отдал приказ капитан.

Судя по внешнему виду двигавшейся наперерез курсу танкера якорной нефтяной платформы, раньше вмещавшей до ста восемнадцати человек, ее забросили давным‑давно. Трубная палуба, дополнительные надстройки и краны – все выглядело запустевшим, обветшавшим, безжалостно пожираемым временем. Понять, какому государству раньше принадлежало нефтедобывающее сооружение, сейчас уже было невозможно.

С такого расстояния нельзя было рассмотреть, что нарисовано на куцей тряпке, болтавшейся на кончике одной из антенн.

– Странно.

– Что такое, капитан?

– По всему видно, что платформа давно заброшена, – оторвавшись от панорамного окна, капитан танкера посмотрел на Линь Има. – Но сигнал идет именно с нее.

– Может, это ловушка? – высказал мысль Яков. – Помните, как тогда, в Индийском океане?

– Нужно подойти поближе, – крепче сжимая под мышкой свой шлем, сказал Линь Им. – Наш девиз – благо всего человечества! Мы обязаны проверить. Передайте на артиллерийскую палубу, чтобы держали ухо востро.

Грузно сбавляя скорость, танкер медленно сближался с платформой.