его рук и ног становились все беспорядочней и слабее, кожа побледнела,

а на лбу выступил обильный пот; наконец он выгнулся дугой, рухнул на

кучу шерстяных ковров и застыл с раскрытым ртом, уставившись в зенит

потухшими глазами. Сыновья глядели на него с ужасом, и еще больший

страх отражался на их лицах при виде Гунара. Тот лежал у угасающих

костров, а Сигурд, стоя над окровавленным трупом, многозначительно

поигрывал секирой.

       На неверных ногах, стараясь не показать охватившей его

слабости, священник направился к телу Олафа и вырвал из его уха

серьгу. Золотистая, плоская, размером и формой напоминающая большую

монету, она показалась Иеро слишком легкой для украшения из драгоценного

металла. Он бросил ее на помост и раздавил каблуком; послышался хруст,

брызнули крошечные детальки, и прибор Нечистого перестал существовать.

       - Ну, чье предсказание точнее? - произнес Иеро и

перевел глаза на толпу вооруженных молодцов. Уже толпу, не боевой

отряд - смерть колдуна деморализовала его потомков. - Сейчас вы

сдадите оружие судьям, - продолжал священник, - уберетесь отсюда на

восточное побережье, и будете жить тихо, не чиня никому обид и насилий.

Несогласных я превращу в жаб или крыс, по вашему выбору. И я объявляю,

что отныне эта земля находится под покровительством Кандианской

Конфедерации, и всякий, кто нарушит ее законы, будет наказан судьями

так, как требует древний обычай. Это все!

       Над ристалищем и гаснущим огненным кольцом на мгновение

воцарилось молчание, затем Сигурд грохнул своей секирой о лезвие

топора Гунара, вытянул руку к священнику и выкрикнул:

       - Конунг!

       - Конунг! - взревели бонды, волной прихлынув к помосту и

павшим духом сыновьям колдуна. - Конунг, защитник!

       В толпе сверкнули ножи, взлетели над головами посохи, но Иеро

остановил людей одним мощным ментальным импульсом. Голос его раздался

снова:

       - Я не гожусь в короли, ибо на моей родине нет благородных

сословий. Канда населена такими же пастухами, охотниками и рыболовами,

как ваш остров, и правят ею святые отцы Универсальной Церкви и выборные

граждане, вроде ваших судей. Ничего не переменится для вас, если вы

объединитесь со странами западного материка, ничего, за исключением

одной повинности - бороться со Злом, как боремся с ним мы. - Он положил

левую руку на свой медальон, а правой показал на тело Олафа: - Вот так

мы боремся и побеждаем! А что касается потомков колдуна, то я прошу не

чинить сейчас расправы, но следить за ними и наказывать, если будет на

ком вина.

       С этими словами Иеро спрыгнул с помоста и, обогнув площадку

с догорающими кострами, зашагал к голубоватой туше "Вашингтона". Брат

Альдо и Горм последовали за ним.

       "Кажется, ты снова можешь сражаться мозгом, друг Иеро, -

отметил довольный медведь. - Но объясни, что это было? Кто/что пришел

на помощь этому толстому/слабому, который грозился меня изжарить?"

       "Не знаю, - коротко ответил священник. - Может, у тебя, брат

Альдо, есть какие-то соображения?"

       Старик с задумчивым видом покачал головой.

       "Сказать по правде, сынок, я в недоумении! Я ощутил сигналы,

очень далекие и приходившие как будто сверху, с восточной стороны

небосклона.