Цехерит разве не прекраснейший кактус во всей вселенной?  Перегринус,  я так

долго скрывал это от тебя, вернее должен был скрывать, потому что я  сам это

недостаточно ясно  еще сознавал, но теперь я прямо заявляю тебе, что я сам и

есть чертополох Цехерит и не отказывался  и никогда не откажусь от моих прав

на руку  дочери достойного  короля Секакиса, прелестной,  небесной принцессы

Гамахеи.  Я  нашел ее, но в то же  мгновение  меня  схватили эти дьявольские

ночные сторожа и потащили в тюрьму.

     -- Как,  -- вскричал  Перегринус,  остолбенев от  изумления,  --  и ты,

Георг, запутан в эту удивительнейшую историю?

     -- В какую историю? -- спросил Пепуш.

     Перегринус,  не  задумываясь,  рассказал  и  своему другу,  как  раньше

господину Сваммеру, все, что произошло сначала у переплетчика Лэммерхирта, а

затем в его собственном  доме.  Не умолчал  он и  о появлении мастера-блохи,

утаив, впрочем, как и следовало ожидать, о таинственном стеклышке.

     Глаза  Георга сверкали,  он  кусал  губы,  бил  себя  по  лбу и,  когда

Перегринус  кончил,  воскликнул  в   полной  ярости:  "Злодейка!  обманщица!

изменница!"  И,  желая  выпить до последней капли весь  кубок  яду,  который

Перегринус поднес ему  без всякого  злого умысла,  в самоистязании любовного

отчаяния Георг заставил повторить  себе  вновь весь  рассказ  о  похождениях

Дертье до малейших подробностей. Слушая, он только  бормотал: "В объятиях --

на груди -- пламенные  поцелуи!" Затем он отпрянул от окна и  начал бегать и

скакать по комнате как бешеный.

     Напрасно  взывал  к  нему Перегринус, умоляя  выслушать!  его, напрасно

уверял, что имеет сообщить ему утешительную новость, -- Пепуш был неукротим.

     В это время дверь комнаты Перегринуса  отворилась,  и вошедший  депутат

совета  объявил господину Тису,  что не найдено никакой законной причины для

дальнейшего его задержания, почему он может возвратиться домой.

     Свою  свободу  Перегринус  первым  делом  использовал  для того,  чтобы

предложить  себя  поручителем  за  заключенного  Георга  Пепуша,  причем  он

засвидетельствовал, что это действительно  Георг Пепуш, с  которым он  жил в

тесной дружбе  в Мадрасе и который известен ему как зажиточный чело-| век  с

незапятнанной  репутацией.  О  чертополохе  Цехерите, прекраснейшем  из всех

кактусов,  Перегринус  благоразумно!  умолчал,  понимая,  что при  настоящих

обстоятельствах  это5  могло  бы  скорее  повредить, чем принести

пользу его другу.

     Мастер-блоха  пустился в  весьма поучительные  философские рассуждения,

доказывая,  что  чертополох   Цехерит,  пусть  внешне  и  кажется  грубым  и

неподатливым, в сущности очень добр и рассудителен, хотя  нередко  и  держит

себя  довольно-таки заносчиво.  В сущности, чертополох  с полным  основанием

порицал образ жизни  господина  Перегринуса, пусть!  даже в несколько резких

выражениях.