– Как же тебе удалось? Можно я тоже когда‑нибудь приручу ястреба? Они такие страшные, просто жуть берет…

Последнюю фразу мальчик произнес громче, и домна Калинда тут же подняла голову.

– Раэль, Ромили, вы там занимаетесь?

– Да, местра[8], – вежливо ответила Ромили. – Он уже закончил. Прочитал две страницы – и всего раз ошибся.

– Ты же знаешь, Ромили, что недопустимо перешептываться и хихикать, когда занимаешься делом, – устало сказала гувернантка. – Раэль, покажи мне свою письменную работу.

Увидев корявые буквы, она нахмурилась.

– О, какой ужас! Такой большой мальчик, как ты, должен писать аккуратно и красиво. Садись и возьми ручку.

– Я не могу, – надулся Раэль. – У меня голова болит.

– Если у тебя болит голова, то мне придется сказать твоей матери, что тебе сегодня не следует кататься верхом.

Она едва заметно улыбнулась.

Раэль помрачнел и вновь уселся за парту, что‑то буркнув про себя, схватил ручку и начал переписывать буквы. Вскоре, сам того не замечая, высунул кончик языка…

– Мэйлина, ступай и отмой пальцы от чернил. Ромили, принеси свое вышивание… Захвати также сестрино, – распорядилась воспитательница и склонилась над мальчиком.

Ромили с мрачным видом направилась к буфету и достала с полки две корзинки с вышиванием. Девушка вздохнула – с ручкой она научилась управляться, почерк у нее ровный, красивый, а вот иголку в руках держать не могла.

– Сейчас я еще раз покажу вам новый шов, – сказала Калинда и, не выдержав, зажала руку мальчика своими пальцами, пытаясь выровнять выводимые буквы.

Тут Ромили укололась иголкой и ойкнула.

– Это просто позор, Ромили. Тебе уже скоро пятнадцать, совсем невеста, а не можешь научиться обращаться с иголкой… Ну, Раэль, если очень постараешься, то все может получиться куда лучше, поверь мне!..

– Может, лучше оставить его в покое? – робко заметила Ромили.

Калинда метнула на нее недоуменный взгляд, потом вновь занялась мальчиком.

– Ну, что ты здесь написал?

Ромили приблизилась и осторожно заглянула в тетрадь. Написанное сразило ее, как, впрочем, и гувернантку.

«Я очень хочу, чтобы мой брат Руйвен вернулся домой».

– Немедленно порви это! Быстро!.. – приказала Калинда, и, не дожидаясь исполнения, сама вырвала листок и смяла его. – Если твой отец увидит… Ты же знаешь, он строго‑настрого запретил упоминать его имя. Он забыт, его больше не существует.

– Я не упоминал, – ответил мальчик. – Я просто написал, что пришло в голову. Все равно он мой брат, и я буду говорить то, что хочу. Руйвен, Руйвен, Руйвен – ты где?

– Тихо, тихо, Раэль! – воскликнула Калинда. – Мы все… – Она словно споткнулась и замолчала, однако Ромили ясно услышала, как воспитательница закончила фразу про себя: «Мы все скучаем по Руйвену». Уже понизив голос, Калинда добавила: – Хорошо, можешь закончить с правописанием и заняться верховой ездой.

Раэль тут же зашвырнул букварь в парту и помчался к двери. Ромили с завистью поглядела ему вслед, потом с мрачным видом принялась разглядывать вышивание. После долгой паузы Калинда наконец подала голос:

– Конечно, ребенку трудно понять… Ваш брат Дарен приедет домой в середине лета. И то хорошо – Раэль очень скучает по нему. Теперь, Ромили, следи за моими пальцами – клади стежки вот так. Три раза вокруг иголки и протягивай. И протягивай… Вот видишь, когда захочешь, у тебя получается очень неплохо.