Ромили и Руйвен стали в очередь к одному из котлов, получили порцию тушеного мяса и ломоть хлеба. С едой в руках девушка удалилась к столу, за которым сидели семь или восемь сестер из Ордена. Все они были наняты в армию на разные должности – кое‑кто курьерами, двое – как специалисты по выездке и рукопашному бою, одна – в качестве мастера‑фехтовальщика, обучающего молодых солдат владению мечом. Некоторых сестер Ромили встречала на подворье в Серайе – никто из них не удивился, увидев ее здесь. Сразу заулыбались, похлопали по плечам… Яндрия не появлялась. Ромили решила, что она все еще занята делами с лордом Орейном и высшими офицерами штаба. Они, по‑видимому, питались отдельно.

– Чем ты тут занимаешься? – поинтересовалась одна из соседок, и девушка, не вдаваясь в детали, объяснила, что прислана в лагерь, чтобы ухаживать за сторожевыми птицами.

– Я всегда считала, что это работа для лерони, – заметила другая. – Хотя ты и впрямь рыжеволоса и обладаешь лараном.

– Дело совсем не в этом, – ответила Ромили. – Просто у меня есть профессиональные навыки в обращении с животными. Не знаю, ларан ли это или что‑то еще. – Ей совсем не улыбалась перспектива, чтобы подруги сочли ее за лерони. Колдуний и колдунов в общем‑то не очень жаловали. Их побаивались…

Закончив обед, она вернулась к шатру, который занимал Руйвен. К концу дня он уже вполне свободно, с той же легкостью, что и сестра, обращался с птицами.

К вечеру на лагерь спустился туман, и они сняли птиц с насеста, чтобы занести их под крышу. В это время Руйвен указал куда‑то вбок.

– Глянь‑ка в ту сторону. Видишь человека? Он – правая рука короля. Самого Каролина мы видим очень редко; все его приказы доходят до нас через лорда Орейна. Я так понимаю, ты с ним знакома…

– Мы вместе путешествовали с ним в Хеллерах; правда, я тогда переоделась мальчишкой, – объяснила Ромили. Подробнее рассказывать не стала.

Орейн приблизился к ним и, не обращая внимания на Ромили, спросил у Руйвена:

– Скоро ли они будут готовы к работе?

– Дней через десять.

– И Дерик еще прибыл, – нахмурившись, сказал Орейн. – Как считаешь, ему удалось уговорить лерони?..

– Вообще‑то поле боя не очень подходящее место для домны Мауры. К тому же Лиондри ее родственник. Она заранее предупредила меня, что могла бы заняться птицами, однако с просьбами участвовать в военных действиях на стороне Каролина к ней лучше не приставать. Я ее не осуждаю – это ужас, когда брату приходится идти на брата, отцу выступить против сына. Разве здесь подходящее место для женщины?

Орейн сухо засмеялся:

– Ну не важно. Пусть весь мир встанет вверх дном, но она должна быть в нашем лагере. Эта война началась не по прихоти Каролина. Тем не менее я уважаю чувствительную душу леди Мауры. Однако у нас в лагере должен быть кто‑то другой, кто умеет с ними обращаться. Заметь, в полете…

Здесь он неожиданно, в том же чуть сердитом тоне, обратился к девушке:

– Ромили, ты смогла бы выпустить их в небо? Смогла бы поработать у Каролина?

«Когда он хочет чего‑то добиться от меня, он сразу вспоминает, что я не только дамисела, но и друг…»

Девушка разозлилась, ее охватила ярость, может, поэтому ответила чересчур холодно:

– Что касается работы, ваи дом, вам следует обратиться к моим начальницам по Ордену. Я всего лишь подготовишка, и мое желание здесь не играет никакой роли.