– Ну, теперь вы не можете утверждать, что слишком робки… – заметил дом Гарис.

Ромили не могла и слова в ответ вымолвить – его взгляд, вгонявший в краску, словно заставил проглотить язык. Слова звучали невнятно – видно было, что он несколько перебрал за столом.

– …и не стоит разыгрывать саму скромность, если поутру пробежали мимо меня в мужских штанах, обтягивавших ваши стройные ножки, и в какой‑то рубашонке, по меньшей мере на три размера теснее ваших грудок.

Гарис привлек ее к себе – Ромили почувствовала, как его губы коснулись ее щеки. Она попыталась вырваться.

– Ну уж нет, – тихо процедил мужчина.

Ромили рассердилась:

– Мне не нравится, когда пахнет изо рта, а вы сегодня много выпили, дом Гарис. Позвольте мне уйти.

– Тебе бы следовало выпить еще больше, – игриво ответил он и закружил ее в направлении длинной галереи, которая вела прочь от танцевального зала. – Ну‑ка, как насчет поцелуя, Роми? Не подаришь?..

– Я вам не Роми, – отрезала девушка и резко откинула голову. – Если бы вы не шпионили в том месте, у девичьих спален, где вам не положено торчать, вы бы не увидели меня в костюме моего брата. Если вы считаете, что я так вырядилась специально ради вашей чести, то глубоко ошибаетесь.

– Неужели ради этого надменного отпрыска Халиминов, который ухаживал за тобой на ястребиной охоте? – спросил он и вновь рассмеялся.

– Я желаю вернуться в зал. Я бы никогда не удалилась с вами по собственной воле. Мне бы не хотелось устраивать сцену на балу… Лучше отпустите меня, или я сейчас позову на помощь брата. Тогда мой отец выпорет вас кнутом.

Гарис еще больше развеселился.

– Милая, чем, ты думаешь, в такую ночь занимается твой любезный братец? Он вовсе не обрадуется, если своими криками ты оторвешь его от того, чем любят в такой поздний час позабавиться молодые люди. Поэтому не надо лишних слов, ты уже совсем не ребенок. Ну, как насчет поцелуйчика?

– Ни за что!

Ромили принялась отчаянно бороться, потом закричала – он тут же отпустил ее и вежливо извинился:

– Простите. Я просто испытывал вас. Теперь я вижу, вы порядочная девушка, и все, что боги не дозволяют, к вам никакого отношения не имеет. – Он склонился перед ней и неожиданно поцеловал ей руку.

Ромили часто заморгала, стараясь скрыть выступившие слезы, и быстро выбежала из галереи, пересекла зал и бросилась вверх по лестнице. Уже в комнате скинула платье, бросилась на кровать и горько разрыдалась.

Как она ненавидела его!

5

Каждый год Макараны использовали Праздник середины лета для предварительных переговоров, осмотра, выведения на круг охотничьих собак, лошадей и ястребов, которых готовили к большой ярмарке. Шум во дворе, отдельные выкрики и смех разбудили Ромили. Она выглянула в окно – толпа галдела как раз под ее окнами. Девушка быстро оделась – натянула свое старенькое платье. Теперь она и помыслить не могла о бриджах, сапогах, мужской рубашке, ее даже в дрожь бросило от этой мысли. Быстро ополоснув лицо, она выскочила в коридор. На лестнице столкнулась с Калиндой, та одарила ее печальной улыбкой.

– Сегодня мне вряд ли удастся засадить Раэля за парту. К тому же его забирают от меня – твой отец собирается отправить его в Неварсин, теперь он будет учиться там. Тебя, как я погляжу, тоже сегодня не удержишь, Ромили. Ладно, – она еще раз улыбнулась, – беги, если так хочешь, а я займусь с Мэйлиной правописанием… Она более усидчива, когда в классе нет тебя и Раэля.