|
– Существуют определенные нормы поведения. Их порой трудно четко определить, но я, к примеру, всегда точно знаю, где проходит черта, которую не следует переступать. В этом и состоит секрет моего успеха. – Рэйф слегка улыбнулся, словно подсмеивался над собой. – Что же касается Реджи, то он обычно переступает эту черту. Что и сделало его опасным человеком. – Он что же, с юности был таким? – поинтересовался Ричард. – Да нет, пожалуй, – признал Майкл. – Я познакомился с ним, когда он попал под опеку своего дяди. Поскольку мой отец дружил с дядюшкой Реджи, а поместье Уоргрейвов расположено почти на полпути из Ашбуртона в Итон, у кого то возникла блестящая идея – отправить нас учиться вместе. Погода, помнится, стояла ужасная, экипаж едва полз, мы провели в дороге три бесконечных дня и имели достаточно времени, чтобы хорошо узнать друг друга. – Лорд Кеньон задумчиво отхлебнул глоток портвейна. – Реджи рано потерял семью и неожиданно оказался среди чужих людей, довольно недоброжелательно к нему настроенных, а теперь ему снова приходилось менять среду обитания. Он вел себя, как обозленная собака, которая рычит и кидается на всех без разбора. Будь я постарше, я бы, наверное, понял его состояние, но тогда его поведение не вызвало у меня ничего, кроме раздражения – Реджи был стипендиатом Королевского колледжа – остальные ученики дразнили таких, как он, «бурсаками», – заговорил Рэйф. – Вам известно, сколь суровую жизнь вынуждены вести ученики государственных школ. Ну а «бурсакам» приходилось еще хуже. Они жили в ужасающих условиях. Самые бездушные родители колебались, прежде чем подвергнуть своих сыновей подобному испытанию. Всегда было много незаполненных вакансий. – Несмотря на то что «бурсаки», обучаясь в Итоне, получали стипендию, со временем автоматически становились студентами Королевского колледжа в Кембридже и, если хотели, могли обеспечить себе спокойную и безбедную жизнь в качестве членов совета упомянутого колледжа, – добавил Майкл. – Понимаю, – протянул Ричард. – По всей вероятности, Реджи сделали стипендиатом Королевского колледжа потому, что это показалось опекуну наиболее простым и дешевым способом устроить его будущее. – Способ в самом деле простой, но жестокий, – кисло заметил Рэйф. – С «бурсаками» обращались, как с животными в зоопарке. Их кормили раз в день, одной жареной бараниной и вареной картошкой. Жили они – человек пятьдесят или шестьдесят – в огромной комнате на верхнем этаже каменного здания, построенного лет триста назад. В восемь вечера их закрывали на ключ и не выпускали до семи утра. – Рэйф покачал головой. – За порядком там никто не следил, они были предоставлены сами себе. Слава Богу, что там не случилось пожара, не то все сгорели бы заживо. Кеннет невольно поморщился. – А я то думал, что мне плохо жилось в Хэрроу, – сказал он. – То, о чем вы рассказываете, – настоящий ад, царство закона джунглей. Рэйф глотнул портвейна, и взгляд его сделался суровым. – К несчастью, в первые годы обучения Реджи был самым маленьким среди «бурсаков» – и по возрасту и по росту. И к тому же – очень миловидным ребенком, что лишь усугубляло его и без того незавидное положение. Глаза Ричарда сузились – он понял, что имел в виду Рэйф. – Вы хотите сказать, что старшие ученики насиловали его? – У них ничего не вышло. – Подозвав слугу, Майкл знаком приказал ему наполнить опустевший графин. – Собственно, тогда и пошла слава о вашем кузене. Реджи дрался, как бультерьер. Он никогда не отступал, сколь бы туго ему ни приходилось. Раз или два его избивали до потери сознания, но, стоило ему прийти в себя, он снова кидался на обидчиков. В конце концов даже самые задиристые из «бурсаков» поняли, что с ним лучше не связываться. |
