Глава 20

В этот день мы с Бекетовым успеваем переделать кучу дел – начиная с моих документов и заканчивая посещением модного местного цирюльника. Особо удачно получилось у нас с визитом к губернатору Баумгартену. Выяснилось, что тот сейчас находится в Петрополе, и мое представление губернатору откладывается на неопределенное время. Отлично! Но я удивился, когда увидел, что резиденция губернатора – это далеко не самое большое и помпезное здание в Костроме. Оказывается, самый шикарный особняк, расположенный на центральной Екатеринославской площади, принадлежит сенатору Борщеву.

Мы сдали в канцелярии губернатора мой загранпаспорт, зарегистрировали прибытие Рамы, договорились со стряпчим, чтобы составить с гуркхом письменный договор о найме. Ему же я хотел поручить составить документ о моем удочерении Вики и Ани.

Но здесь меня ждал очень неприятный сюрприз – пока это сделать невозможно. Невзирая на то, что родная мать девочек на это согласна. Ряд условий нынешнего закона вполне мною соблюдены: я старше тридцати лет, старше девочек на восемнадцать лет, мы с ними одного с ними вероисповедания и одинаковых гражданских прав, т. е. принадлежим к одному сословию. Но оказывается, выполнения только этих условий недостаточно! Главное – дети сами должны достигнуть четырнадцати лет к моменту удочерения, чтобы дать свое осознанное согласие.

Ладно, предположим, что мы могли бы подождать пару лет, пока Нюсе не исполнится четырнадцать. Но по этому же закону, если у нас с женой в ближайшее время родятся общие дети, то удочерить девочек станет вообще невозможно! Закон империи стоит в первую очередь на страже интересов законных наследников, чтобы потом им не пришлось делить доставшееся от предков состояние с человеком со стороны. Блин…! Еще и свою фамилию дворянам можно передать удочеренным девочкам только с личного разрешения императора, после запроса на его высочайшее имя.

Конечно, оставался еще один путь – признать девочек внебрачными детьми и узаконить их, как своих родных дочерей. Но это означало вдрызг уничтожить репутацию Милены и дать Олениным в руки такие козыри, что последствия этого даже просчитать невозможно. Они ведь не упустят случая затеять судебную тяжбу о признании ее брака с Олениным незаконным. И я уже не говорю о том, что нас элементарно поймают на лжесвидетельстве – ведь младшая Анастасия родилась в 1814 году, когда Константин Бекетов жил за границей.

– Расстроился…? – спрашивает меня Бекетов на выходе из канцелярии губернатора – Прости, племянник, но я не могу понять твоего маниакального желания удочерить девочек Милены.

– Они обе должны носить мою фамилию, как и их мать – это не обсуждается. Никаких Олениных в нашей семье не будет.

– Тогда подожди до осени. Уж в такой просьбе Алексей Петрович тебе точно не откажет.

Угу… осталось самая малость – возвести Романова на трон и потом подать прошение новому императору! Но, конечно, я и сам понимаю, что другого способа дать девочкам фамилию Бекетовых, нет.

– Поедем в оружейную лавку – предлагает дядюшка, стоило нам сесть в коляску – не дело, что у тебя, Константин, нет пистолета. Да, и дуэльные не мешало бы собственные иметь.

– А чем они различаются – обычный и дуэльный?

Бекетов тяжело вздыхает и начинает объяснять. Лучше это сделать заранее, а не в оружейной лавке. Было бы странно, если бы взрослый дворянин не знал дуэльного кодекса и стал расспрашивать об этом продавца.

Если пересказать речь графа в трех словах, то отличаются эти пистолеты калибром, скорострельностью и точностью, связанными с конструктивными особенностями.