Руки у Николашки задрожали, так ненароком и бумаги важные рассыпать можно.

    -  Что-то многовато на сегодня, - недовольно проворчал Всеволод, раздумывая, как бы это позаковыристей перетянуть палкой настырного помощничка. Да так, чтобы и по темечку, и по спине пришлось. Вот потеха-то будет.

    -  Ну так на Руси много чего деется, - виновато шмыгнул носом секретарь. - Дела разные неотложные, как же без этого?

    -  Эк ты завернул, на Руси, - продолжал ворчать князь. - Мой удел маленький. Мне всю Русь не удержать. Да тут одних ратников несколько тысяч надобно, дабы границы такой громадины оберегать. А где их взять, ратников этих? Может, подскажешь, Николашка, ты ведь у нас головастый?

    Что и говорить, голова у Николая действительно была довольно нестандартной формы. Непропорционально большая и круглая, как пушечное ядро. Князь, в общем-то, и взял парня себе в секретари, чтобы тот его своим видом нелепым смешил. Но получилось все не совсем так, как было задумано. Николашка Всеволода не смешил, а доставал. Причем доставал со страшной силой. Слишком серьезно к своей должности, шельмец, относился. В том-то вся и беда.

    Секретарь виновато таращился на князя, и Всеволод не выдержал.

    -  Ладно, давай, что там у тебя? - в сердцах крикнул Ясно Солнышко, насупив черные брови. Понятно теперь, чего от него старший сын Лука сбежал. Посмотрел на будни отца родного и тут же наутек пустился.

    Всеволоду и самому иногда хотелось дернуть куда-нибудь подальше от своего удела. Но куда тут убежишь? На севере Чертовы Кулички - гиблые глухие места. На востоке половцы сиднем сидят, кумыс теплый лопают. На севере Тьмутаракань - паршивые люди. Ну а на запад податься, к грекам… Нет уж. Народ, который разбавляет водой вино, изначально не может быть хорошим. В общем, отъявленные мерзавцы греки эти. Философы, кифареды, короче, сплошные бездельники… Русскому человеку в Греции делать нечего, лучше уж к половцам с их «секир башкой».

    «А что? - оживился князь. - Чем не вариант?! Все-таки я им как бы родственник».

    Но эти полезные измышления были прерваны самым наглым образом.

    -  Купец Вересов челом бьет, - прочитал из большого берестяного свитка Николашка. - Просит твоего соизволения, князюшка, на заморской царице жениться.

    -  Чего?!! - Всеволод от неожиданности даже привстал из-за своего роскошного княжеского стола.

    -  Да вот тут значится… - замялся секретарь.

    -  Что за царица, кто такая? - взъерепенился князь. - Почему не знаю?

    -  Да вроде эфиопская, - пожал плечами Николашка. - Нифертитей зовут.

    -  Черная, что ли?

    -  Ага, черная, - подтвердил секретарь, - как вороново крыло.

    -  Не разрешаю!

    -  Но купец Вересов…

    -  Да плевал я на этого Вересова. Это ж какие дети у них будут? Срамота! Не допущу! И так на Руси всякой пакости предостаточно: лешие, кикиморы, водяные, половцы и тут еще эти ефиопы.

    -  Эфиопы, - робко поправил Николашка.

    -  Ну эфиопы, велика разница. Гнать Вересова взашей до самого… гм… до этой самой Ефиопии.

    Секретарь быстро кивнул, беря следующий свиток.

    -  Князь Осмомысл Ижорский требует вернуть ему сосновый бор, что на границе наших княжеств располагается. В противном случае угрожает идти войной.