Пошли дружинники куда глаза глядят и вышли вскоре на узкую тропинку.

    -  Кабанья тропа! - предположил Гришка, и Тихон на него гневно зашикал.

    Совсем стемнело.

    Издалека по-прежнему доносилось непотребное пение дровосеков. Видно, не все еще разошлись. Самые упертые остались выпить в конце тяжелого трудового дня, так сказать, на природе.

    -  Ой ты, Гамаюн, птица ве-э-э-щая… - нестройно плыло над лесом.

    Тропинка, замысловато поплутав в чаше, вывела дружинников прямо к большой незнакомой избе.

    -  Ух ты! - изумились братья и на всякий случай присмотрелись, нет ли у этой избы курьих ножек.

    Курьих ножек, к счастью, не оказалось. Изба как изба, большая, просторная, свет в оконцах не горит, значит, покинули ее хозяева на произвол судьбы.

    -  Ну че, зайдем обогреемся? - немного неуверенно предложил Тихон.

    -  Отчего же не зайти, - пожал крутыми плечами Гришка. - Коль и вправду хозяев дома нетути.

    Поднялись по скрипящему крыльцу, отворили дверь. Запалили лучину. Внутри ничего особенного: стол, скамья, полки с разной утварью. В уголке прямо напротив двери образ Кощея Бессмертного. По углам картинки, связки свежего чеснока.

    Огляделись, пожали плечами, сели за пустой обеденный стол.

    -  Что-то мы с тобой, братишка, опять не то делаем, - уныло проговорил Григорий.

    -  Ну, - согласился Тихон. - Как бы дровосеки сюда не нагрянули.

    И от этой ужасной мысли дружинники тревожно переглянулись.

    Вскоре послышались шаги.

    Кто-то не спеша шел по тропинке к избе, прихрамывая на одну ногу.

    -  Кощей! - предположил Тихон и проворно полез в печь.

    Гришка завистливо посмотрел на брата и на всякий случай съел целую головку чеснока, отчего на глаза тут же навернулись слезы.

    Заскрипело крыльцо, распахнулась дверь, и в избу вошла высокая, худая как жердь женщина, кривая и с одним глазом.

    -  Ага! - говорит. - У меня, значицца, гости.

    -  Да мы, это… - очумело забормотал Гришка, - мимо шли…

    М-да, такой образины ему еще ни разу не доводилось видеть. Наверное, Баба Яга в молодости и то лучше - выглядела.

    Застрявший в печке Тихон жалобно попросил, чтобы его вытащили. Не сводя глаз со зловещей незнакомки, Гришка подошел к печке и легонько выдернул брата за ноги.

    -  Мать моя - Кикимора! - простонал Тихон, больно брякнувшись о дощатый пол, и тут увидел хозяйку избы.

    -  Я Лихо Одноглазое, - кокетливо сообщила «красотка», - а вы кто будете?

    Дружинники переглянулись.

    -  Ме-э-э-э… - начал было Тихон, но нужных слов не нашел.

    -  Бараны, что ли? - усмехнулась Лихо.

    -  Ага! - дружно кивнули братья.

    -  Что ж, баранов у меня еще ни разу не было, - неопределенно заявила хозяйка избы, распуская ярко-оранжевые волосы.

    -  Ведьма! - шепотом предположил Григорий.

    -  Людоедка, - добавил Тихон, оценивающе поглядывая на окна избушки.

    Если удирать, так только сейчас, пока колдунья не произнесла ни одного заклинания. Но Лихо не собиралась никого убивать. Она не была людоедкой вопреки твердой уверенности Тихона.