«И чего это они за границу-то рванули?» - с подозрением подумал секретарь, но бучу поднимать не стал.

    -  Перво-наперво, - примирительно начал Всеволод, - вам одно маленькое задание: извести объявившееся в моих землях Лихо Одноглазое безобразное.

    -  Лихо Одноглазое? - переспросили дружинники и, снова обнявшись, затряслись пуще прежнего.

    -  Именно! - Князь зловеще рассмеялся, - И без головы чудища ко мне не возвращайтесь! А надумаете сбежать…

    Всеволод вплотную приблизился к дрожащим племянникам и посмотрел на них таким взглядом, что лоботрясы сразу все поняли и, судорожно сглотнув, в отчаянии посмотрели на Николашку.

    Николашка усмехался не менее зловеще, чем князь.

    Делать нечего, пришлось Гришке с Тихоном в лес брести, Лихо Одноглазое выслеживать. И, что самое обидное, не знали ведь дружинники, как это самое Лихо выглядит.

    Пытались они поговорить с дровосеками, но те уж совсем невменяемые после встречи с чудищем сделались. Топорами размахивают, глазами вращают, словно в них леший вселился. Ели братья ноги унесли.

    -  Мы вам сейчас покажем Лихо Одноглазое, - кричали им вслед дровосеки, - княжеским-то бездельникам…

    -  Да, дела… - озадаченно почесал макушку под ратным шлемом Григорий.

    -  Да, дела… - согласился с братом Тихон.

    Не любил княжеских племянников простой народ. Да и было за что не любить, ибо те только и знали, что по курятникам лазить яйца на опохмел воровать да девок крестьянских портить.

    День подходил к концу.

    Не видно было что-то Лиха.

    -  Слушай, Тихон, - подал голос Григорий, морща широкий лоб, - что-то мы с тобой не то делаем.

    -  Ну, - отозвался Тихон.

    Сидеть на верхушке высокой сосны было довольно неудобно. Сухие колючки так и норовили впиться в не защищенный кольчугой зад. Но, лишь забравшись на дерево, братьям удалось после долгой беготни спрятаться от снующих с топорами по лесу дровосеков.

    Судя по крикам, лесные труженики по-прежнему искали княжеских племянников.

    Уже начало темнеть, когда дровосеки наконец угомонились и, плюнув на все, стали расходиться по домам.

    -  Только сердце не подвластно знахаря-а-а-м, - гулко разносилось над лесом непотребное пьяное пение. - Коли иволга поет по вечера-а-а-м…

    -  Ишь ты, надрываются, - завистливо прошептал Гришка.

    Да, было с чего завидовать лесорубам. Они вон сейчас по теплым домам разбредутся, чарку перед сном опрокинут и к женам под бок на печку, А им с Тихоном ночью по лесу бродить, чудище Одноглазое выискивать.

    -  Ну, выследим мы это Лихо, - недоумевал Тихон. - И дальше чаво?

    -  Чаво-чаво, - передразнил брата Гришка. - А вот ничаво! Там на месте и разберемся.

    Спустились с сосны.

    Опасливо огляделись.

    Звери какие-то непонятные в сумерках шастают, ветвями трещат, глазами сверкают. Боязно..

    Пошли дружинники куда глаза глядят и вышли вскоре на узкую тропинку.

    -  Кабанья тропа! - предположил Гришка, и Тихон на него гневно зашикал.