Улыбнувшись, Николашка указал на початую чарку с медом на княжьем столе.

    -  Дурак ты, Острогов! - пуще прежнего закручинился Всеволод. - На страхе у нас все зиждется. На страхе перед князем да перед его неиссякаемой мудростью!

    Воистину верна русская поговорка: «Сам себя не похвалишь, всю жизнь будешь ходить как оплеванный!»

    * * *

    Степан любил российские дороги. Стелются да стелются, особенно когда на кобылке едешь или на повозке. Неспешно так, без особой нужды, да по воле сердца. Благодать. Захотел - назад повернул, захотел - и вовсе остановился.

    «Вольному воля, половцу кол!» - так любил говаривать князь Осмомысл Ижорский, родной брат Всеволода Ясна Солнышка.

    У русского человека всегда есть выбор. И пусть одно плохо, а другое - хуже некуда, зато имеется некая иллюзия свободы…

    -  Эх, чего это я? - вслух удивился Колупаев. - Мысли грустные в голову лезут. Оттого, наверное, что не знаю, чего этому Муромцу при встрече скажу. Нелепо как-то.

    Буцефал мерно (аки буренка какая) помахивал пышным хвостом, сгоняя садившихся на мощный круп мух.

    Проезжая мимо удела князя Буй-тура Всеволода, известного тем, что в молодости он каким-то совершенно немыслимым образом ухитрился породниться с самим ханом Кончаком, женившись на его красавице дочери Гюльчитай, кузнец заметил бредущих по дороге странных дедков.

    Дедушки были одеты в женские сарафаны и кружевные передники. На седых головах повязаны яркие платки.

    -  Эй, вы чаво? - закричал им Степан, справедливо полагая, что он только что сошел с ума.

    Но странные дедушки не были галлюцинацией.

    -  Чаво-чаво, - злобно огрызнулись дедки, - а ни ничаво. Езжай себе, мил человек, да других пустыми расспросами не замай!

    -  Вы себя-то со стороны хоть видели? - весело заржал Колупаев.

    -  Видели-видели, - отозвались дедушки. - Выполняем повеление самого Всеволода Ясна Солнышка, понял?

    Старички были настроены чересчур агрессивно, и кузнец решил их больше своими расспросами не донимать. О приступах фамильного княжеского безумия у Буй-тур Всеволода он уже слыхал неоднократно. То Змея Горыныча изображает, то Василису Прекрасную замуж зовет. А Василиске-то, поди, уже далеко за семьдесят годков.

    И вот теперь над старым людом измывается. Чуден князь, ой чуден! Оттого, наверное, на всю Русь и знаменит.

    -  Быстрее, Буцефалушка, совсем уж немного осталось…

    Конь обиженно всхрапнул, получил от кузнеца хлыстом по ляжке и побежал заметно резвее.

    «Как бы мне енту деревню не проехать, - с тревогой подумал Колупаев, - град Муром вроде как левее… и поди ж ты, спросить-то не у кого».

    И действительно, на дороге не было ни души, словно вымерли все.

    Не знал Степан, что многие русичи спешили сейчас в град Кипеш, где скоро должно было состояться Великое Вече - съезд всех удельных князей.

    На само Вече и, в частности, на удельных князей русичам, понятное дело, было глубоко наплевать. Но вот первач там обещали выдавать совершенно бесплатно, почему и вызвало это событие такой ажиотаж в землях расейских.

    -  Эй, ты чего?!! - удивился Колупаев, когда Буцефал вдруг резко остановился.

    Кузнец поднял глаза.

    Умная конячка внимательно глядела на покосившийся дорожный указатель и, судя по всему, с натугой силилась прочитать, что было на нем накарябано.