— Вы не эксперт по вопросам культуры, милейший. Без вас разберутся относительно эстетических и символических достоинств использованных инструментов убийства, — мягко отстранил капитан Трошина от обсуждения мотивов преступлений.

— Это не инструменты, а говорящие улики. Убили их до этого, а потом украсили, как фазанов петрушкой. Неспроста же! — настаивал Трошин. Уничел… Слияние человеческой плоти и инородной силы с целью создания совершенства… Маниакальный синдром, отягощенный извращенным садизмом и жаждой мифотворчества!

— Если во всех безобразиях искать метафорический смысл, то бутылку «Пепси», монтировку и даже древко знамени бывшей союзной республики Казахстан, использованных аналогичным образом, приходилось бы осмысливать в определенном идейном контексте. Ан нет! Извращенцы без всяких концепций применили то, что оказалось под рукой, — жестко посмотрел на Теофила Очин, ощутивший желание хорошенько вмазать по «сенсорному механизму» этого трепача. — Попытайтесь мыслить конкретно: кто совершил преступление, как, зачем. В случае с предыдущими жертвами специалисты установили — некто, обладающий фантастической силой, удерживал несчастных на унитазе. Внедрялся в тело через естественные отверстия и уничтожал внутренности. Затем расчленял тело путем отрыва головы, верхней части туловища и устраивал известные вам композиции. Какова же физическая сила исполнителя? Какими должны быть инструменты? Или здесь орудовала целая группа, так сказать бригада хирургов с группой дрессированных хищников? Где же следы уникальной операции? Увы, никаких мало-мальски вразумительных версий вы нам предложить не можете…

— Никита Сергеевич прав. Кого, собственно, колышет это самое слиянии с сантехникой! Откуда появляется преступник? Куда пропадают улики? Вот над этим помозгуйте, господин Трошин, а не сочиняйте псевдофилософские теории, — с раздражением и заведомой безнадежностью втолковывал экстрасенсу Пахайло. — Предметы надругательства, как полагает господин Очин, не носили особого смысла. Они просто попались под руку. Возможно, убийца реализует известную русскую присказку «засуньте себе в жопу». Нет сомнения и в гомосексуальном аспекте преступлений. Надругательство над женским естеством и акцентирование анального внедрения.

— Ничего себе — сексуальность!.. — пробормотал экстрасенс, вернув на переносицу косые очки. — Оторвать голову и выгрызть внутренности до самой диафрагмы. Так где же они!? Ведь следов ликвидации большого объема…м. м… тканей не обнаружено? — Он вскочил, метнулся к окну, отдернул портьеру пытаясь высмотреть пейзаж за дубовыми рамами.

— Дошло наконец! — икнул полковник. — Окна в номерах, где совершалось преступление и в данном и в прошлом случае закрыты герметически, из них ничего не выбрасывали, в коридор не выносили. И никто не выходил.

— Наш эксперт потрясен увиденным. Надо сделать скидку на профессиональную неподготовленность к такого рода зрелищам. Теофил Андреевича — филолог, — выступил в защиту своего кадра представитель смежников. Теофил обратился к нему, как достойному собеседнику.

— В моей работе конкретика не так важна. Доминантные модуляции информационного поля дают представление об энергетической парадигме… — он внимательно вгляделся в белесый от городского освещения ночной небосклон, перевел взгляд на темные окна противоположного дома и глубоко вздохнул. Причем в тонком поскуливающем звуке, исторгнутом экстрасенсом улавливался толи крик раненной души, толи подавленный зевок. — Пока могу посоветовать обратить внимание на низовые пласты бытийной сферы.