|
О выходе из атомов в толчею
молекул мы пока и не мечтаем.
Время — это всеобъемлющая река, в ней плывут все события жизни,
продолжал Чарли — научный соловей, увлеченный только своей песней и не
слышащий ничего больше. Иначе бы он заметил, что Рой Васильев слушает его
вовсе не так внимательно, как можно было ожидать. А Рой тем временем
бросал на меня быстрые взгляды, словно проверяя, какое впечатление у меня
от вдохновенной речи моего начальника; я также — и по возможности
незаметно — пытался в свой черед определить, что думает сам Рой. И уж
конечно, Чарли и помыслить не мог, что Рою известно все, о чем ему
говорят, что он дьявольски осведомленный парень, этот невозмутимый
следователь, и ловко прикрывает свою эрудицию ширмой внешнего интереса.
Вдруг развернувшаяся безмолвная борьба — борьба между Роем и мной — до
Чарли и намеком не доходила, меня самого она застала врасплох; я молчаливо
защищался, не было иного выхода — ведь дело, в конце концов, касалось не
только меня. Ни один звук, ни одно движение не говорили о разгоревшейся
схватке. Был именно тот случай, когда пси-поле собеседника, я скажу
сильней — противника, ощущается без специальных датчиков, фиксируется не
на ленте самописца, а реакцией души. Я уже знал, что отныне
проницательное, как удар копья, понимание Роя направлено в меня, как в
фокус тайны. И что он, не думая это показывать Чарли, знает, что я о том
знаю тоже. Чарли выстраивал стартовую площадку для Роя, чтобы облегчить
тому понимание. Но если бы я мог закричать: «Перестань, не ведаешь, что
творить!» — я бы крикнул.
Да, время — это всеобъемлющая река Вселенной, вдохновенно доказывал
Чарли. Но каждая река слагается из тысяч струй, ее колеблют миллионы волн.
Именно так обстоит и с могучей рекой нашего общего физического времени.
Оно складывается из миллиардов локальных времен, в нем слиты мгновения
ядерных превращений, атомных взаимодействий, молекулярных реакций, каждая
мельчайшая молекулярная частица, каждая атомная комбинация частиц, каждая
упорядоченная молекулярная микроструктура атомов вливается в общий поток
времени своим крохотным ручейком. Нет, мы еще неспособны повелевать
суммарным временем, величественным потоком, текущим в космосе из прошлого
через настоящее в будущее, мы плывем в нем безвольной щепочкой, куда нас
бросают волны: корабли, прокладывающие самостоятельный путь в этой
грандиозной реке Вселенной, долго еще не сконструируют. Но в глубочайших
глубинах потока космического времени мы уже способны кое-что сделать. В
наших лабораториях мы замедляем и ускоряем течение ядерного и атомного
времени. |
