Робкая надежда достичь места назначения с восходом солнца не оправдалась: развилку, на которой полагалось свернуть налево, я благополучно пропустил, в итоге доплелся до околицы Малых Холмов, где местная ранняя пташка – малолетний пастух, выгонявший на луг дюжину пятнистых коров – немного удивившись, все же пояснил, как отыскать Кер-Эллид. Правда, показать дорогу даже за пару монет мальчишка отказался: мол, стадо без присмотра оставить нельзя и с собой не взять, потому что коровок в то место и силой не загонишь. Возвращение заняло столько же времени, как и путь «туда», посему на дорогу, ведущую в поместье, мои ноги ступили вместе с первыми лучами солнца. Собственно, возражений на сей счет у меня не возникло: через густую рощу веселее было идти при свете дня, а не ночью. К тому же расстеленный впереди путь не выглядел проезжим настолько, чтобы не вызывать беспокойства. И я имею в виду не только тенистую аллею: происшествие на шекке заставляло серьезно задуматься.

    На кого все же была расставлена ловушка? На меня? Было бы приятнее верить, что кто-то из особ, осведомленных о призвании моей попутчицы, желал избавиться от лицедея, несущего опасную весточку. Но такое объяснение появления райга все же следовало отклонить, Хельмери не могла исполнять заказы, явно чреватые опасностью для жизни, поскольку не обладала надежной защитой. Значит, основной жертвой был назначен я. Но кто посчитал мою персону достойной огненной смерти?

    Райг говорил о женщине. Если принять во внимание, что любые переговоры живой души с бродячим духом обречены на неудачу, но есть возможность «поговорить» с водой, посредством которой дух меняет места обитания, к гадалке ходить не нужно: бесплотного убийцу направила та же дама, что угрожала безопасности Антреи. Вот только почему она это сделала?

    Обиделась на меня за то, что встреваю в чужие дела? Более чем вероятно. И не стала откладывать дело в долгий ящик: едва узнав, каким образом собираюсь покинуть город, нанесла удар. Да еще как изящно все исполнила! Ворона спрятала бы косточку среди тюков с товарами или уронила на решетку трюмного люка, райг вошел бы в силу позже, чем позволила пролитая кровь, и опасность была бы обнаружена как раз в той части реки, где на сутки вокруг не наблюдалось мало-мальски крупного поселения, в котором можно найти спасителя. Атака была рассчитана мастерски, ничего не скажешь… И должна была увенчаться полным успехом, поскольку лишь больному воображению мог пригрезиться Проводник, готовый пойти на жертвы ради собственного успокоения. Тонкий расчет, грациозное исполнение, великолепная ирония: сгореть заживо посреди воды. Все это подозрительно напоминает мне другого шутника. Некроманта, едва не уничтожившего Вэлэссу.

    Впрочем, почему именно некроманта а не некромантку? Да, из письма, полученного мэнсьером, вытекала принадлежность злоумышленника к мужскому роду, но кто поручится, что я не попался на хитрую уловку? По бумаге невозможно было определить ничего, кроме должной степени умения наемного писца. Диктовать мог кто угодно: мужчина, женщина, ребенок любого пола… Один и тот же враг? Или все-таки два разных?

    Смущает удаленность друг от друга мест атаки: с одной стороны, город на западном побережье, с другой – дельта Лавуолы. Слишком далеко, чтобы следить за ходом событий одновременно и каждый день перемещаться туда и обратно… Слишком сложно. Пользоваться Потоком люди неспособны, уговаривать духов моря – занятие не из легких, а многократное открытие Портала такой силы и протяженности не прошло бы мимо моих ощущений: злоумышленница не могла находиться вблизи Вэлэссы, а потом в мгновение ока перенестись в Антрею.