Старуха подбиралась все ближе… ближе… ближе… Иван заметил в свете затухающей лучины металлический отблеск… что-то сверкнуло… понеслось вниз…

    …а потом ладонь пронзило чудовищной болью!!!

    -  А-а-а-аа!!! - дико заорал Иван, спрыгивая с лавки и нанося удар вслепую.

    Из кисти хлестала кровь, на полу валялся выбитый у яги нож, а в зубах старухи виднелась обагренная колбаска - отрубленный мизинец. Ее глаза жадно горели, седые волосы растрепались, а по нижней губе сочилась кровянистая слюна.

    -  Вкусен, жирен!!! - прорычала ведьма, со свистом проглатывая отрубленный перст и протягивая к Ивану скрюченные пальцы. Кривые ногти больше напоминали вороньи когти. - Сладко мясо человечье!… Ну иди, иди сюда, мой поросеночек!…

    -  Яроми-и-и-ир!!! - взвыл княжич, прижимаясь к стене.

    Ветхая дверь слетела с петель, и в избу ворвался серый мохнатый вихрь. Матерый волколак проревел что-то нечленораздельное, бешено сверкая глазами, а потом увидел на полу свой нож. Яромир одним рывком метнулся к нему, на миг опередив бабу-ягу, и торопливо запихнул его куда-то в шерсть - выглядело это так, будто он всунул клинок себе в живот.

    -  Я же говорил - не спи!!! - рыкнул Яромир, перекрывая ведьме выход. - Ну что, бабушка, снова встретились?!

    -  Волхов сын?! - поразилась баба-яга. - Да откуда ж ты тут взялся, оборотень проклятый?!!

    Крючковатые пальцы сделали резкое движение, словно толкая что-то перед собой, и Яромир вылетел из избушки, как будто им выстрелили из самострела. Огромный волколак пронесся добрый десяток саженей и со всего маху врезался в старую ель. Осыпалась хвоя, попадали шишки - человек-волк с трудом выпрямился, помотал мохнатой головой, злобно взрыкнул и вновь ринулся к избе. В лунном свете сверкнули зубы-сабли, когтистые пальцы бешено сжимались и разжимались, могучие плечи вздулись буграми, желтые глаза горели огнем…

    -  Мало тебе капкана, Серый Волк?! - остервенело каркнула баба-яга. - Ну так получай же!…

    Она выхватила из-за пазухи длинный тонкий прут и выставила перед собой. Старческая рука мелко дрожала, загадочная веточка ходила ходуном - однако Яромир, несущийся к избе, замер, словно натолкнулся на невидимую стену, и резко попятился. В волчьих глазах промелькнул нешуточный страх.

    -  Самосек!!! Дурак, Самосек!!! - жалобно заскулил он, отступая назад и прикрываясь лапами. - Быстрее!!!

    Иван, все еще держащийся за окровавленную ладонь, воспрянул духом. Он резко наклонился, нащупывая драгоценную рукоять, и в воздухе блеснул меч-кладенец! Баба-яга обернулась, что-то крикнула, но Иван нанес короткий быстрый удар. Чудесный меч сам докончил дело - он едва не вырвался из руки хозяина, вонзаясь в живот кошмарной старухе. Несмотря на закругленный кончик, Самосек пронзил бабу-ягу с легкостью, пришпилив ее к стене, словно муху.

    Загадочный прутик вывалился из руки старой ведьмы. Яромир немедленно влетел в избу, торопливо придавил эту хворостину кадкой, и рыкнул:

    -  В топку ее, Иван, живо!!! В топку!!!

    Яга Ягишна завыла, царапая клинок. Несмотря на ужасную рану, крови не вытекло ни капли - да и вопила старуха вовсе не от боли, а от злобы. Самосек ощутимо извивался, мерцая во тьме, - будь на его месте другой меч, обычный, баба-яга давно бы уже освободилась.

    -  Выдергивай!!! - приказал Яромир, хватая старуху за плечи.