|
Он вышел из дома Попингов. Сделал несколько шагов. Увидел двух человек на другом берегу канала и остановился, наблюдая за ними. Он не прятался, стоял у кромки воды во весь рост, трубка в зубах, руки в карманах. И в том, что он не прятался, и в том, что те двое его не видели, продолжая оживленный разговор, было что-то интригующее. Берег, где стояли двое мужчин, казался пустынным: верфь с ангаром посредине, два судна на стапелях да старые заброшенные лодки. От плавающих по каналу бревен, между которыми открывались редкие прогалины воды, пахло лесом. Наступил вечер. Все было погружено в полумрак, но воздух оставался прозрачным, сохраняя чистоту красок. Стояла напряженная тишина, нарушаемая только кваканьем лягушек в отдаленном болоте. Бас говорил. Он говорил тихо, не повышая голоса, но чувствовалось, как он чеканит слова, что-то доказывая и в чем-то убеждая собеседника. Молодой человек в форме слушал, опустив голову. Его перчатки белыми пятнами выделялись в темноте. Внезапно раздался душераздирающий крик на лугу, позади Мегрэ, заревел осел, и очарование вечера нарушилось. Остинг обернулся на крик рассерженного животного, заметил Мегрэ, невозмутимо задержал на нем взгляд. Сказав еще несколько слов, он сунул в рот коротенькую глиняную трубочку и направился к городу. В этом не было ни особого смысла, ни доказательства. Мегрэ тоже пошел, и оба они двигались каждый по своему берегу. Дорога, по которой шел Остинг, удалялась от Амстердипа, и вскоре Бас скрылся за новыми строениями, но еще какое-то время слышался тяжелый стук его деревянных башмаков. Стемнело. В городе и вдоль канала до самого дома Винандов зажглись фонари, и только на другом берегу, где никто не жил, царила ночь. Мегрэ оглянулся, сам не зная почему. Поворчал, услышав новое отчаянное "и-а". Вдалеке, за домами, он увидел над каналом два белых танцующих пятна - перчатки Корнелиуса. Стоило присмотреться внимательно, забыть на минуту о запруженной бревнами поверхности воды, и картина открывалась феерическая. Размахивающие в темноте руки. Растаявшее в ночи тело. И отблески последней электрической лампы на воде. Шаги Остинга затихли. Мегрэ направился к крайним строениям, снова прошел мимо дома Попингов, затем мимо дома Винандов. Он не прятался, зная, что тоже смешался с темнотой. Он следил за перчатками, разгадав маневр Корнелиуса: чтобы не идти в Делфзейл, где был мост через канал, тот перебрался на другой берег по бревнам, образовавшим своего рода настил. В середине ему пришлось сделать прыжок метра в два. Взмахнули белые руки, быстро описали дугу. Плеснула вода. Несколько секунд спустя молодой человек уже продолжал путь по берегу, а за ним метрах в ста следовал Мегрэ. Как один, так и другой действовали машинально, к тому же Корнелиус, вероятно, не подозревал о присутствии комиссара. Тем не менее с самого начала они шли в одном ритме, шаг в шаг, и звуки их шагов совпадали. Мегрэ понял это, когда, спотыкаясь, нарушал абсолютную синхронность движения. Он не знал, куда идет, но шел все быстрее, подлаживаясь под молодого человека. Какая-то сила незримо влекла его вперед. Сначала шаги были длинными, размеренными, теперь они стали короткими, торопливыми. Когда Корнелиус оказался около лесосклада, разразился настоящий лягушачий концерт. |
