|
Когда Корнелиус оказался около лесосклада, разразился настоящий лягушачий концерт. От неожиданности или от испуга молодой человек остановился. Заминка была не долгой, и он снова пошел в каком-то странном, рваном темпе: иногда медленно, нерешительно, иногда набирая скорость, словно для разбега. Неумолчный хор лягушек разорвал тишину, заполнил ночь. Но вот шаги убыстрились - и чудо возобновилось: Мегрэ, вынужденный придерживаться ритма юноши, буквально чувствовал его душевное состояние. Корнелиус боялся! Его гнал страх! Он торопился добраться до места, но проходя мимо темных предметов странных очертаний - кучи бревен, засохшего дерева, кустарника, - он замедлял шаг, как бы раздумывая, идти ли дальше. Канал делал поворот. Метров через сто отсюда, по направлению к ферме, открывался небольшой участок дороги, залитый светом маяка. Казалось, молодой человек споткнулся об этот свет: он оглянулся, побежал, опять оглянулся. И так, бегом, все время оглядываясь, он преодолел освещенное пространство, куда Мегрэ вступил спокойно и уверенно. Корнелиус не мог его не заметить. Он остановился. Перевел дыхание. Снова пошел. Луч маяка остался позади. Впереди светилось окно фермы. Лягушачий хор не замолкал ни на минуту. Хотя мужчины были уже довольно далеко от канала, эскорт земноводных не отставал, преследовал их, оглушал своими песнями. Недалеко от дома Корнелиус остановился. От дерева отделилась фигура. Зазвучал шепот. Мегрэ не хотел возвращаться назад. Это было бы смешно. Но он не хотел и прятаться. Зачем? Он уже пересек луч маяка и его видели. Комиссар медленно пошел вперед, сознавая, что других шагов больше не слышно. Раскидистые кроны деревьев по обеим сторонам дороги сгущали темноту ночи, и только белые перчатки мелькали впереди. Объятия... Рука Корнелиуса на талии девушки... Бетье... Еще пятьдесят метров... Мегрэ посмотрел на часы, достал из кармана спички, зажег одну, раскурил трубку, отмечая заодно свое точное местонахождение, и пошел дальше. Влюбленные обнимались. Когда до них оставалось не более десяти метров, Бетье отпрянула, вышла на середину дороги, повернулась лицом к Мегрэ. Корнелиус все так же стоял под деревом, прислонясь к нему спиной. Восемь метров... В окне фермы - простой красноватый прямоугольник - горел свет. Вдруг, словно выстрел, раздался странный хриплый крик, крик страха, нервного напряжения, крик, предшествующий рыданиям. Закрыв лицо руками, прижавшись к дереву в поисках защиты, Корнелиус плакал. Бетье выжидающе смотрела на Мегрэ. Она была в пальто - комиссар успел заметить, что оно наброшено поверх ночной рубашки, - и в тапочках на босу ногу. - Не обращайте внимания... Предельно спокойная, она бросила на Корнелиуса взгляд полный упрека и нетерпения. Юноша повернулся к ним спиной, пытаясь взять себя в руки, но безуспешно. Ему было стыдно за свою слабость. - Он нервничает. Он думает... - Что он думает? - Что его хотят обвинить. Оставаясь в сторонке, молодой человек вытирал глаза. Дай ему волю, и он удрал бы отсюда со всех ног! - Я еще никого не обвинял, - возразил Мегрэ. |
