|
.. И если уж вы спрашиваете меня, - она снова всхлипнула, - то я скажу: это кто-то из иностранцев, из тех, которые толкутся в туристском лагере. Никогда не знаешь, чего ждать от этих пакостников. До чего же своевольны! Вы не представляете, какие на них рубашки! Рубашки, на которых нарисованы девушки в этих, как они там называются - бикини. И все они тут разгуливают по пояс голые - загорают, видите ли. Все это к добру не ведет, вот что я вам скажу. Продолжая всхлипывать, миссис Таккер в сопровождении констебля Хоскинза вышла из комнаты. А Бланд задумался о том, как удобен этот, вероятно, уже давно вынесенный местными жителями приговор: в любом трагическом происшествии виноваты эти непонятные иностранцы. Глава 8 - Ну и язычок у нее, - вернувшись, сказал Хоскинз. - Пилит мужа, мелет всякий вздор старому отцу. Небось часто бранила девчонку и теперь переживает. А девчонки обычно внимания не обращают на то, что им матери твердят. С них все как с гуся вода. Инспектор Бланд прервал разглагольствования Хоскинза, попросив его позвать миссис Оливер. Миссис Оливер несколько ошарашила инспектора своим видом. Он не ожидал такого феерического пурпурного великолепия и таких бурных переживаний. - Я чувствую себя ужасно, - сказала миссис Оливер, опускаясь в кресло и заполнив его, как дрожащее пурпурное желе. - Ужасно, - повторила она, делая ударение на каждом слоге. Инспектор промычал что-то неопределенное, а миссис Оливер в упоении продолжала: - Потому что, понимаете, это мое убийство!.. Я его сотворила!.. Совершенно оторопев, инспектор Бланд решил, что миссис Оливер явилась к нему с повинной. - И почему мне взбрело в голову сделать жертвой жену югославского атомщика? Правда, почему? - горестно вздыхала она и при этом нещадно теребила пальцами свою изысканную прическу - создавалось впечатление, что она была в легком подпитии. - Непростительная глупость! Можно же было сделать жертвой, скажем, младшего садовника, его не обязательно было убивать - ведь мужчина может за себя постоять. А если и не может, то все равно он должен уметь постоять за себя. Если бы погиб мужчина, у меня было бы меньше неприятностей. Когда убивают мужчину, все воспринимают это довольно спокойно. Естественно, все, кроме его жены или невесты. Ну и кроме детей, конечно. Это оригинальное суждение навело инспектора на некое подозрение относительно психического состояния миссис Оливер, тем более что до ноздрей инспектора донесся-таки легкий запах коньяка... Пуаро и в самом деле заставил ее выпить немного коньяку, ибо это было испытанное средство выведения из шока. - Я не сошла с ума и не пьяна, - сказала миссис Оливер, вмиг догадавшись о мыслях инспектора, - хотя тот субъект и сказал, что я напиваюсь в стельку, вообще, это многие говорят, да и вы, наверное, тоже так думаете. - Какой субъект? - спросил инспектор, тут же переключаясь с гипотетического младшего садовника на дополнительно введенный в драму, но вполне реальный персонаж. - Веснушчатый, с йоркширским акцентом, - пояснила миссис Оливер. - Так вот, повторяю: я не пьяна и не сошла с ума. Я просто расстроена. Очень расстроена, - повторила она, выделяя каждый слог в слове “расстроена”. - Несомненно, мадам, это очень огорчительно, - сказал инспектор. - И ужаснее всего то, что она хотела изобразить жертву сексуального маньяка, и вот.., по-видимому, стала таковой на самом деле, - сказала миссис Оливер. - Нет, вариант с сексуальным маньяком отпадает. |
