На склоне, кое где заросшем травой и обильно, как обычно бывает, усеянном мусором, два огромных настоящих зверя – Медведь и Лось. Медведь сидит на задних лапах и пожирает довольно большой труп, то ли животного, то ли человека. Лось уперся передними ногами в откос и ест траву, сорняки и побеги кустарников. Отбрасываемые ими тени увеличивают зверей до огромных, жутких размеров.

В ходе дальнейших диалогов происходит следующее: через неравномерные отрезки времени ряженые – или в обычной одежде – мужчины и женщины, тоже наполовину, а то и вовсе раздетые, набрасываются на разговаривающих, пытаются повалить их на пол или каким нибудь другим образом демонстрируют свое желание соития, некоторое время липнут к своим избранникам, пока говорящие в этот момент мужчина или женщина не стряхивают их с себя. Прошу при воссоздании этой сцены использовать эстетику коммерческих порнофильмов. Как я уже сказала, на протяжении всей пьесы действие должно производить дешевое и немного жалкое впечатление. Кто смел, тот и съел, да как бы потом не пожалел.

Изольда . Даже если признать, что они слишком уж щедро наделили себя шерстью, все таки это было сплошное разочарование.

Клавдия . Даже рыбы играют лучше. Ловить рыбу или читать о рыбной ловле – любимое занятие моего мужа. Но этот зверь даже не вспомнил, чего ему от меня надо. Мне бы следовало порекомендовать ему другой покрой покрытой шерстью кожи, тогда, возможно, он бы лучше к нам приспособился.

Изольда . Курт весьма необычный тип. И он ограничен необычным одеянием. Но твой Медведь мог бы, если бы захотел, пару раз перевернуться в своем облачении.

Клавдия . Мне показалось, у Лося на лбу вскочила шишка. Нельзя давать объявления, даже не рассчитывая получить то, чего и без того никогда не имел.

Изольда . На что еще может надеяться женщина – так это на убийцу. Пока его разыскивают газетчики, он будет вести себя все интереснее. Он предстает для осмотра в кожаном пальто, а такое пальто – опасное предзнаменование.

Клавдия . Раз уж выбираешь такой костюм, будь добр – заполни его собой.

Изольда . И приведи себя в порядок, если твое тело по какой то причине изменилось в худшую сторону.

Клавдия . Герберт, по крайней мере, время от времени убирает за собой, прежде чем снова соберется меня замарать.

Изольда . Карина, и кто только обрек нас на такую жизнь? Кто снова и снова, без конца открывает нам эту улицу?

Клавдия . Чтобы мы стояли на ней и чего то ждали. Ты сидишь в той же лодке, как и тот, кто думает, что он то и есть эта лодка, и никак не может найти в ней дырок.

Изольда . Сплошное разочарование!

Она мимоходом толкает Лося в бок. Тот слегка качается, потом продолжает жевать траву.

Клавдия . Что они имели в виду, когда давали свое объявление: сладострастную женщину или похотливую свинью? Зверь в лесу нуждается в покое, это закон для всех любителей прогулок. Я уютно устраиваюсь на пледе, купленном к Рождеству для нашей кушетки. Квартира вычищена до блеска, чтобы Герберт мог использовать ее как болото, по которому он бродит раз в неделю. Постоит возле цветов. Люди, словно покупатели в универсаме, только того и ждут, чтобы запустить свои руки в других по самые локти. Чтобы им обглодали эти руки до костей! Словно я прибавок с товаром!

Изольда  (обходит по большой дуге Медведя, тот любезно предлагает ей кусок падали). Я расстилаю свое тело, как простыню. Я вовсе не в наркотическом сне, но на меня набрасываются, наматывают кое как мои колготки себе на руки. Вот что значит быть женщиной! На нас обращают внимание, только когда мы разденемся.