На негнущихся ногах Крис прошел по тротуару к тому месту, где работник стриг изгородь. При каждом щелчке ножниц волосы и борода похожего на дикаря мужчины вздрагивали.

– Извините меня. Я...

Человек не прерывал работы.

– Извините.

Слова наконец дошли. Мужчина перестал стричь куст и посмотрел вверх. Его лицо ничего не выражало, однако во взгляде чувствовалось что‑то странное. Крис не отступался. Чтобы перетаскивать бетонные глыбы, не обязательно быть Эйнштейном.

– Прошу прошения. Меня зовут Крис Стейнфорт. Я только что въехал в морской форт в Мэнсхеде.

Никакой реакции. Лишь пустой взгляд.

– Там надо перетащить массу мусора, и я подумал, не возьметесь ли вы за эту работу?

– Ух... – Человек держал перед собой ножницы, так и оставшиеся полузакрытыми.

Смысл сказанного обрушился на него внезапно, как бетонный блок, упавший с неба. Пустые глаза сверкнули.

– Мэнсхед... Морской форт... – Лесной человек затрясся, словно обнаружил в своей коробке для сандвичей зажаренную руку. – Нет... Нет... Мэнс... хед. – Его голос, тонкий и надтреснутый, звучал так, будто им не пользовались много дней. – Нет. Я не иду. Вы не заставите меня идти. Я тут живу. Вы говорите... вы говорите, иди туда, иди сделай то, иди сделай сё. Я здесь, я здесь. Вы хотите то, вы хотите это. Иди в морской форт. Иди в Мэнсхед. Делай там то‑то. Там плохое место.

Вежливая улыбка Криса исчезла.

– Ладно, забудем... Не волнуйтесь. Я просто предложил.

Дикарь ткнул в сторону Криса ножницами, заляпанными зеленой кровью бирючины.

– Это неправильно. Говорят: сделай то, сделай сё. Я мою столовые приборы, знаете ли. Проклятых штуковин так много. Ножи, вилки, ложки. Больше, чем нужно. Это просто неправильно... Нет... нет. Я не...

– Ладно, не шуми, сынок. – Крупный американец, державший деревенскую лавку, легким шагом шел по дороге и добродушно улыбался. – Чем занимаешься, Бринли?

– Подстригаю чертову изгородь.

– Эй, не выражайся, – ласково проговорил лавочник. – Тут дама и ребенок.

– Мне надо многое сделать до вечера. Изгородь. Поливка.

– Еще полно времени, сынок. Не напрягайся. У тебя есть фляжка? Попей.

– Мне хочется чашку чая.

– Конечно. Устрой себе перерыв.

Дикарь повернулся и зашагал прочь.

– Спасибо, – проговорил Крис. – Похоже, я его огорчил.

– Не беспокойтесь, с ним такое бывает. Да, а как Дэвид? Все еще интересуется Суперменом?

Дэвид, высунувшись из окна машины, застенчиво улыбнулся и кивнул.

– Превосходно. Потому что я нашел несколько комиксов о Супермене у себя в пачке старых журналов. – Он протянул Дэвиду пластиковый пакет с глянцевыми комиксами.

– Здорово! Большое спасибо.

– Стало быть, представлять никого не надо. – Неожиданно возникший Тони Гейтман открывал железную калитку. – Значит, вы знакомы еще с одним моим гостем.

– Конечно, мы уже познакомились в магазине.

– Вот сюда, ребята. Жаровня горит, напитки охлаждаются. Может, кому‑то и не хочется пить, но я умираю от жажды.

Они прошли вслед за Тони на задний дворик.

– Дэвид, сынок, а ты иди вон туда. Я кое‑что смастерил для тебя.

– Тарзанка! – Дэвид кинулся в конец сада, где росла большая ветла. С ветки свисала веревка, к концу которой узлом крепился кусок доски.

– Не стоило так себя утруждать, мистер Гейтман.

– Тони, – мягко поправил он.