– Разумеется.

– Единственная трудность – вывоз товара из страны, – сказал Фелдспэн.

– У меня есть свои способы, – заявил Кэрби и умолк, потому что официантка принесла еду. Пока она расставляла тарелки, все смотрели в окно на пустой бассейн и океан за ним.

Там стоял на рейде черный сухогруз. Дотошные британские таможенники обнаружили его где‑то к северу отсюда и арестовали, потому что корабль был набит марихуаной. Теперь судно конфисковали, точно так же, как некогда грузовичок Мэнни Круза, и оно стояло тут в ожидании правительственного аукциона.

Наверху магнитофон сказал голосом Кэрби: «Все мы должны помалкивать об этом храме. Здесь, в Нью‑Йорке, где угодно».

Наконец официантка ушла.

– Американцев, бывало, ловили при попытке вывезти из Белиза резные камни и прочее, – произнес Уитчер. – Ловили и сажали.

– Вот почему вам повезло с партнером, – ответил Кэрби.

– Вряд ли вы поделитесь с нами вашими методами контрабанды, – почти робко сказал Фелдспэн.

– Отчего же нет? – Кэрби ухмыльнулся. – По правде сказать, они – моя гордость. Понимаете, в Белизе не один главный предмет контрабанды, а два. Первый – древности майя, второй – марихуана.

Фелдспэн заулыбался, вспоминая что‑то, а Уитчер спросил:

– Вы занимаетесь и тем и другим, верно?

– Я сочетаю виды деятельности, – сказал Кэрби. – Правительство строго карает за вывоз древностей. Возможно, при выезде ваш багаж подвергнется досмотру, коль скоро у вас в паспортах записано, что вы – торговцы древностями.

– О, господи, – произнес Фелдспэн и встревоженно взглянул на Уитчера.

– Их волнует только доколумбово искусство, – сказал Кэрби. – Что касается марихуаны, то британцы и янки иногда могут пошуметь, но местным властям наплевать. Это дело приносит немало американской валюты. Здесь им занимаются тихо и по мелочам, не то что в Колумбии или Боливии, где целая кокаиновая индустрия. И зелье служит неплохим подспорьем для фермеров, которые выращивают тростник вокруг Ориндж‑Уолк. Я вывез отсюда немало мешков, и никто даже не приглядывался ко мне. По правде сказать, после ленча у меня встреча с одним парнем по этим делам.

Уитчер и Фелдспэн с любопытством уставились на него. Фелдспэн подался вперед и спросил гораздо более доверительным тоном, чем когда они обсуждали незаконный вывоз бесценных древностей майя:

– Вы имеете в виду торговца?

– Посредника, – ответил Кэрби. – Это американец. Прилетает сегодня днем. – Затем, словно испугавшись, что сказал слишком много, он тоже наклонился вперед. – Слушайте, там, на севере, он слывет страшным человеком, – прибавил он, понизив голос. – Если он заподозрит, что я болтал о нем, всем нам будет худо.

– Мы ни словечка не скажем, – вымолвил Уитчер.

– Если увидите нас вместе, притворитесь, что не знаете меня, – велел Кэрби.

– Ясное дело, – Уитчер кивнул, как заправский заговорщик.

– Ладно, – сказал Кэрби, – план такой. Я сажусь в свой маленький самолетик, нагруженный мешками с зельем. Все знают, чем я занимаюсь, и всем глубоко плевать. Я взлетаю и отправляюсь во Флориду. – Он еще больше подался вперед и, подмигнув, добавил: – А в мешках вполне могут оказаться древности майя.

Магнитофоны наверху щелкнули и отключились. Тощий негр зевнул, потянулся, отошел от окна и нажал кнопки перемотки.

– Блестяще! – воскликнул в ресторане Фелдспэн.