Бэйнисъ размышлялъ потомъ, какъ настойчива его жена, какъ всю жизнь она добивалась постоянно чего хотѣла до того, пока, наконецъ, поработила его совершенно. Онъ будетъ сопротивляться день, она будетъ биться годъ, всю жизнь. Если она возненавидитъ кого-нибудь, это чувство вѣчно живётъ въ ней. Ея желаніе управлять никогда не умираетъ. Какую жизнь заставитъ она теперь вести бѣдную Шарлотту! Какъ только отецъ выйдетъ изъ дома, такъ начнутся мученія дѣвушка — Бэйнисъ это знаетъ. Онъ знаетъ какъ его жена умѣетъ мучить. Онъ притаился подъ одѣяломъ; а то если она узнаетъ, что онъ ни спитъ, настанетъ его очередь терпѣть пытку.

„Бѣдное дитя! какую жизнь будетъ она вести у матери! думаетъ генералъ. „Она не будетъ имѣть покоя ни днемъ, ни ночью, пока не выйдетъ за того, кого выберетъ ея мать и грудь у ней слабая — Мартенъ тамъ говоритъ — её нужно лелѣять и успокоить, а хорошо будетъ успоковать её мать!“

Тутъ прошлое возстаётъ передъ тревожной памятью старика. Его Шарлотта представляется ему опять ребёнкомъ, смѣющимся на его колѣнахъ, играющимъ его мундиромъ когда онъ возвращается домой съ парада. Онъ вспомнилъ, какъ она была больна горячкою и не хотѣла принимать лекарство ни отъ кого, кромѣ его; какъ, молчаливая съ матерью, она съ нимъ не умолкала болтать и болтать. Пораженный угрызеніями старикъ, не слёзы ли струятся по твоему старому носу? Полночь. Мы видѣть не можемъ. Я радъ, если Бэйнисъ несчастенъ. Старикъ, старикъ, какъ смѣешь ты обливать кровью нѣжную грудь этого ребёнка? На слѣдующее утро лицо его, такое же злое, какъ у его жены. А она, прослушивая уроки дѣтей, бранила ихъ всё время. А когда Шарлотта вышла съ красными глазами и безъ малѣйшаго румянца на щекахъ, въ выраженіи лица ея было что-то такое, заставившее мать воздержаться отъ брани. Дѣвушка цѣлый день была въ лихорадочномъ состояніи; изъ глазъ ея сверкало пламя.

Виновный отецъ, преслѣдуемый угрызеніями, рано убѣжалъ изъ дома и прочиталъ всѣ газеты у Галиньяни, ничего не понявъ въ нихъ. Безумно пренебрегая издержками, онъ бросился въ одну изъ роскошнѣйшихъ ресторацій въ Палэ-Роялѣ; но всѣ роскошныя блюда, поданныя ему, не могли прогнать заботъ, или возбудить апетитъ. Тогда несчастный старикъ отправился смотрѣть балетъ. Напрасно. Розовыя нимфы не имѣли для него ни малѣйшей привлекательности. Онъ всё видѣлъ передъ собою дѣвушку съ грустными глазами — его Ифигенію, которую онъ пронзалъ кинжаломъ. Онъ пилъ грогъ въ кофейныхъ на возвратномъ пути домой. Напрасно, напрасно, говорю я вамъ! Старая жена дожидалась его, удивляясь необыкновенному отсутствію своего властелина. Она не смѣла сдѣлать ему выговоръ, когда онъ воротился. Онъ былъ блѣденъ; глаза его были свирѣпы и налиты кровью, Когда у генерала было это особенное выраженіе въ лицѣ, Элиза Бэйнисъ трусила и молчала.

Мэкъ, обѣ сестры и полковникъ Бёнчъ играли въ вистъ, когда вошолъ генералъ. Мистриссъ Бэйнисъ увидала по лицу его, что онъ прибѣгалъ къ спиртуознымъ напиткамъ, со она не осмѣлилась ничего сказать. Тигръ въ лѣсу не могъ быть свирѣпѣе Бэйниса иногда.

— Гдѣ Шарлотта? спросилъ онъ страшнымъ голосомъ.

— Шарлотта легла спать, сказала ея мать, козыряя.

— Огюстъ, водки! горячей воды!

Вмѣшалась ли Элиза Бэйнисъ, хотя знала, что мужъ пилъ уже довольно много? Нѣтъ, мистриссъ Бэйнисъ послѣ своего преступленія кротка и смиренна. Она почти убила свою дочь, заставила Филиппа терпѣть пытку, но она вѣжлива ко всемъ. Она ни слова не сказала полковницѣ Бёнчъ о вчерашней вспышкѣ. Она разговариваетъ съ своей сестрой Эмили о Парижѣ, о модахъ.