Миновав калитку, каждый, кто шёл данным маршрутом, мог облегчённо вздохнуть: впереди уже не было ничего такого, что с высокой степенью вероятности могло привести если не к гибели, то к тяжёлым увечьям. Конечно, переходя располагающуюся поблизости дорогу, нужно было, как и в моём случае, внимательно смотреть по сторонам, дабы не оказаться раздавленным автомобилями либо лошадями. Кроме того, следовало крайне осторожно проходить мимо дома номер пять: весь участок между этим домом и дорогой густо порос берёзами и тополями, и сюда с территории школы, случалось, забредали дикие звери. Но по сравнению с тем, что осталось позади, это была сущая ерунда.

Глава 7. Кто страшнее: звери или люди?

А теперь пришла пора рассказать о том, как по домам шли дети из микрорайона Центрального. Покинув школу, они сразу оказывались перед сложным выбором – куда же направить свои стопы? Первый вариант – пойти прямо до главных ворот, то есть так же, как и я, – через кишащий волками лес, мимо интерната – пристанища воров и убийц. Но если я за воротами поворачивал направо, то им предстояло повернуть налево и идти по дороге до пересечения улицы Школьной с улицей Ленина.

Это было сопряжено с большими опасностями, поскольку по обеим сторонам дороги рос такой дремучий лес, какого, наверное, не было в нашем краю и в эпоху палеолита. С правой стороны в лесу находилась восьмилетняя школа, с левой – районная больница, и ученик, решивший идти этим путём, мог погибнуть по трём причинам: или его съедало выскочившее из за деревьев животное (не только волк, но и медведь – здесь, в отличие от школьного леса, они водились), или убивали сделавшие вылазку учащиеся восьмилетки, испокон веков враждовавшие с воспитанниками средней школы, или приканчивали сидящие в засаде у дороги ходячие больные (в больнице их толком не кормили, и они порой разнообразили свой рацион, страшно сказать, человечиной). В общем, шансов добраться до оживлённой улицы Ленина, а оттуда – до находящегося поблизости дома у маленького одинокого путешественника было мало, поэтому дети чаще всего выбирали другой путь.

Второй вариант предполагал поворот от ступеней школы налево. Тут возвышалась одна из двух мусорных куч, на которой неизменно копошились собаки, но эти особи не отличались величиной и свирепым нравом, как их собратья на другой куче, поэтому пройти мимо них не составляло труда.

Ученику, дошедшему до угла школы, предстояло решить, что делать дальше. Можно было подойти к трубам теплотрассы, где постоянно кучковались старшеклассники, и, заплатив им пять копеек, получить возможность пролезть сквозь отогнутые в одном месте прутья ограды на территорию больницы. Тут требовалось сразу включить самую высокую скорость, промчаться мимо инфекционного барака, повернуть к родильному дому и выбежать к будке с установленным рядом шлагбаумом (отсюда выезжали на вызовы машины «скорой помощи»). От этого места до домов микрорайона Центрального было рукой подать.

Но такой способ подходил только для тех, у кого, во первых, были деньги, и кто, что не менее важно, умел очень быстро бегать, ведь по территории больничного комплекса бродили агрессивные пациенты, спастись от которых позволяли только хорошие спринтерские задатки. Если же школьник попадался больным в руки, то его либо сразу убивали и волокли тело в пищеблок, чтобы тамошние повара приготовили из него вкусные блюда, либо брали в заложники и отдавали родителям только за солидный выкуп – десять рублей, а то и больше.

Те, для кого данный вариант был неприемлем, шли дальше, до калитки, ведущей на Большую Луговую улицу. Идти по тротуару параллельно больничному забору не рекомендовалось: он, в отличие от школьного, был не металлическим, а деревянным, несколько пролётов от времени рухнуло, и оттуда в любой момент могли выскочить зловещие больные. Поэтому надо было забрать влево и, перейдя через дорогу, взять курс на четырёхэтажное здание районной поликлиники.