Королёва: О, хорошо придумано! (Всем). Слышали? Абрамову на порог не пускать! Как только она нарисуется в дверях, сразу гоните её прочь!

Поляков: А можно будет ударить её шваброй под дых?

Таранова: Или хлестануть грязной половой тряпкой по лицу?

Королёва: Делайте, что хотите, только чтоб в кабинете духу её не было! И вообще, думаю, пора расходиться, мы и так плодотворно поработали.

Нилов: Но мы же насчёт собак не поговорили…

Поляков: Тебе же сказали – потом. Айда по домам!

Все расходятся.

Глава 5. Здравствуй, ярмарка, огневая, яркая!

В соответствии с планом проведения общешкольных мероприятий 1 декабря состоялась ярмарка солидарности. Готовиться к ней начали 29 ноября, в субботу. Местом проведения определили первый этаж. В обоих крыльях и в коридоре, там, где большая раздевалка, расставили столы, принесённые со второго и третьего этажей (ученикам они всё равно не были нужны, поскольку уроки в понедельник по случаю ярмарки отменили). Столы поставили даже в вестибюле: направо от входа – у двери в спортзал и налево – возле мастерской и кабинетов секретаря и директора.

Каждый из ребят нашего 1 «б» заранее, ещё в четверг и пятницу, подошёл ко мне и сообщил, что принесёт из дома на продажу. Список получился солидный, из 74 пунктов. На первом месте по количеству шли старые игрушки (24 наименования), на втором – книжки (20 наименований), на третьем – продукты (17 наименований) и, наконец, в разделе, который я озаглавил как «Разное», значилось 13 позиций. В их числе фигурировали старая отвёртка с искрошенной рабочей частью, полосатые пижамные штаны с заплатками на коленках, синяя жестяная коробочка из под грузинского чая, увесистый ржавый груз от часов ходиков в виде шишки и тому подобная дребедень.

Ещё в нашем товарном фонде имелась разделочная доска, на которой с помощью прибора для выжигания были изображены сидящие за обеденным столом Винни Пух, Пятачок и Кролик. Работа была выполнена так плохо, что даже на близком расстоянии казалось, что это не добрые и симпатичные сказочные герои лакомятся пирогом, стоящим посередине стола, а адепты какого то тайного зловещего культа приносят в жертву тёмным силам новорождённого младенца.

Что до меня, то я с разрешения родителей принёс на ярмарку давным давно валявшийся у нас в одном из ящиков комода сувенир – пластмассовую фигню с изображением Спасской башни Московского кремля и кусочка кремлёвской стены с растущими под ней ёлочками. Эту штуковину можно было поставить на стол, на телевизор или в сервант и любоваться ею, хотя любоваться особо было нечем, потому что она была серой и мрачной.

Утром 1 декабря вся школа гудела, как потревоженный рой. Родители, бабушки и дедушки приводили ребят, совали им в карманы мелочь, а кто побогаче – и бумажные купюры, и наказывали с умом распорядиться этими богатствами, хотя знали, что все их наставления вылетят из детских голов в течение десяти пятнадцати минут. Даже ко многим из тех детей, которые на выходных по ряду причин оставались в школе, пришли с деньгами и продуктовыми передачами папы и мамы.

Все думали, что ярмарка начнётся ровно в девять часов, но сначала нам велели идти по классам и выслушать инструктаж классного руководителя. Наша учительница Наталья Михайловна сказала, что мероприятие будет продолжаться с половины десятого до двенадцати часов, после чего всем необходимо собраться в кабинете и сдать полученные в ходе торговых операций денежные средства. «Все эти деньги будут направлены в фонд помощи голодающим детям Никарагуа, – подчеркнула она. – То есть вы, бестолочи, получаете отличную возможность хоть раз в своей никчемной жизни сделать что то хорошее и полезное для общества».

Также Наталья Михайловна напомнила нам о правилах поведения на ярмарке и порядке заключения сделок, но мы, даром что участвовали в таком мероприятии впервые, отлично понимали: все эти установления наподобие «не обманывать, не воровать, не клянчить, не отбирать» – всего лишь благоглупости, они вряд ли будут соблюдаться, так что надо постоянно быть начеку.