Ефаль слабо дёрнулась и сделала неуверенную попытку перевернуться. Алим бросился ей на помощь.

    -  Живая! Как хорошо. Теперь всё будет хорошо. Подержись за камень, а я сейчас...

    От водопада донёсся всплеск и отборная ругань. Так виртуозно ругаться умел только Ольян. Орчак лёг под струю грудью на ребро острого камня и покрепче уцепился рук-ками. Алим пристроился справа от него. Ольян похлопал глазами и лёг слева. Тут же на них рухнуло чьё-то тело.

    -  Шесть! - выкрикнул Алим. Орчак закашлялся, а Ольян снова выругался. Ещё одно тело, ещё и ещё... Алим сбился со счёта. Удар сбил дыхание, водопад грохотал, сверху падали тела и камни. Ольян больше не ругался. Потом Алим получил булыжником по голове, сознание поплыло, он только изо всех сил цеплялся за камень...

    Кто-то массирует рук-ки, пытается выпрямить его скрюченные пальцы.

    -  ...Он меня в чувства привёл, говорит: «Подержись за камень, а мне туда надо». И под струю лёг. И Ольян - тоже. Вы все уже на них падали...

    Алим открыл глаза. Тело скрутило рвотной судорогой. В голове пульсировала боль.

    -  Орчак...

    -  Орчак жив, но ему очень плохо. Он без сознания.

    -  Ригла, ты?

    -  Я, родной.

    -  Корпена позови.

    -  Я здесь!

    -  Бери командование на себя. Я не в форме, - и потерял сознание.

    Очнулся уже вечером. Два экстремальщика буксировали его, придерживая за локти. Русло было слишком мелким, чтоб взять на присоску.

    Второй раз очнулся ночью. Экстремальщики спали в небольшом мутном озерце. Рядом - Ригла.

    -  Всё нормально. Спи, - тихонько шепнула она.

    Утром Алим чувствовал себя почти хорошо. Подозвал Корпена и тот с радостью сложил полномочия. Доложил, что за вчерашний день спустились километров на сорок, что все живы, но у Орчака сломана рук-ка, множественные внутренние повреждения, он кашляет кровью, и умер бы, но Иранья постоянно держится на его верхнем нервном пятне, дышит за него, заставляет биться его сердце. Сама устала, но без неё Орчак помрёт.

    Алим выделил дюжину туристов для буксировки Орчака и Ираньи. Возглавил группу и повёл вниз на максимальной скорости. Ригла пристроилась слева от него.

    -  ...Мы никому не позволили съесть Икшу. Корпен выделил четырёх туристов, чтоб они засыпали её тело камнями. Потом они догнали группу. Мы правильно сделали?

    -  Конечно, правильно, - одобрил Алим. И поразился новому стилю мышления. Стилю не учёного, но руководителя. Правильно, неправильно - уже не имеет значения. Это позади. Вперёд - и не оглядываться! Важно только то, что впереди. Зачем огорчать девушек, если изменить ничего нельзя.

    Этот новый стиль был по-своему логичен и правилен. Алима поразила такая простая вещь, как многовариантность логики.

    А ещё он поразился, до чего тонка корочка цивилизации. Особенно у женщин. Три-четыре месяца - и поступками управляют не разум, но эмоции. Он попытался встать на точку зрения девушек. И на какое-то время это даже удалось - войти в состояние, при которой есть Икшу было неправильным и неразумным. Но наваждение быстро рассеялось.

    -  Многомерность логики в зависимости от стиля решения задачи...

    -  Что, милый?

    -  Название научной работы.

    Алим успокоился. Эмоционализм опасен, но эффект оказался обратимым.