Четверть часа экстремальщики ждали её возвращения. Потом Алим, оттолкнув Орчака, бросился в канал. Сила потока поразила его. Резко развернувшись против течения, он выпростал рук-ки из обтекателей, прижался ко дну и, цепляясь за камни, спустился до самого конца канала.

    Икши в канале не было.

    Работая хвостом в полную силу, подтаскивая себя рук-ками, Алим сумел подняться по каналу, ободрав в очередной раз брюхо, перевалил через запруду.

    -  Её в канале нет...

    -  Она погибла?

    -  Не знаю. Вряд ли. Но в канале её нет, унесло в старое русло. Я помню, там были глубокие места, они наверняка заполнились средой. А мы сглупили. За эти пять дней уровень поднялся на десять сантиметров. Теперь в канале жуткое течение. Не знаю как мы теперь будем работать...

    -  Мы больше не будем работать. Если Икша жива, то ждёт нас там, - молвил Орчак. - И попытается дать о себе знать.

    Несколько туристов опустились к самому дну, разогнались и выпрыгнули из среды. Но ничего не смогли разглядеть.

    -  Наверно, надо слушать, а не смотреть, - предложил Корпен. Алим, а за ним ещё трое прижались к скале.

    -  Ничего... - разочарованно сообщила Ефаль. - Водопад шумит...

    -  Да говорю тебе, этот камень торчал из среды!

    -  А этот был полностью в среде!

    -  Хорошо, хорошо! Пусть этот торчал. А как с той стороны?

    Туристы высчитывали расход среды в речке до того, как её перекрыло обвалом. Для этого нужно было определить глубину старого русла и скорость течения. По всем прикидкам выходило, что расход среды в канале в шесть-восемь раз меньше.

    -  Тогда все наши расчёты - снетку под хвост... - сообщил очевидное Корпен. Туристы заволновались.

    -  Спокойно! Время работает на нас! - возвысил голос Орчак. - Ждём ещё неделю. Или вы хотите всю дорогу брюхом по камням скрести?

    Последний аргумент подействовал.

    И тут обнаружилось удивительное. Впереди целая неделя. И ничего не надо делать. Каникулы! Первый день неприкаянно шатались по озеру, кто в одиночку, кто парами. На второй Орчак предложил вспомнить детство золотое. Вспоминалось с трудом, ведь это было до инициации. Но до вечера играли в детские игры - догонялки, ручеёк, прятки, морская фигура замри и многие другие. Подружка Корпена знала их уйму. Устали так, как на канале не выматывались. На третий играли в туристов-новичков. Будто они только вчера поднялись в озеро. Корпен изображал экскурсовода, а остальные чинно, по четыре в ряд, следовали за ним. Вновь любовались водопадом, бродили по затопленному лесу, задавали друг другу массу нелепых вопросов.

    -  Держитесь плотнее, - советовал Корпен. - Не заблудитесь. А если заблудитесь, кричите «Ау!» Конечно, с десяток туристов тут же заблудились, и лес наполнился весёлыми криками.

    На следующий день устроили конкурс на лучшее выпендривание. Все думали, что победит Ольян со своими стишками, высмеивающими всех и каждого. Но неожиданно появилась Иранья с куском дерева, очень похожим по форме на Корпена. Она объяснила, что три дня зубами и острым камнем придавала куску нужную форму. Туристы были поражены. А когда кусок случайно выпустили из рук-ков, тот, важно задрав нос, всплыл к поверхности - и перевернулся кверху брюхом.

    -  Он это правильно сделал, - заявила подружка Корпена. - Два Корпена - это слишком!

    Все рассмеялись, и первое место единогласно присудили Иранье.