|
Короче говоря, членство в "Блэйдзе", в обмен на 100 фунтов вступительного и 50 годового взносов, обеспечивает удобства по викторианскому стандарту плюс возможность выиграть или проиграть, с большим комфортом, вплоть до двадцати тысяч в год. Обдумав все это, Бонд пришел к выводу, что его ожидает приятный вечер. Он играл в этом клубе не более десяти раз и при последнем посещении здорово обжегся в покер, но сегодня перспектива бриджа по крупной и потери или приобретения нескольких сот фунтов, суммы для него небезразличной, щекотала нервы. А кроме того, надо еще разобраться с этим дельцем сэра Хьюго Дрэкса, что может придать вечеру дополнительный драматический эффект. Занятого своими мыслями и довольно оживленным движением, его нисколько не обеспокоило странное пророчество, загоревшееся в небе по дороге с Кимгз-роуд на Слоэн-сквер. Было начало шестого. Небо грозилось дождем и внезапно потемнело. Через площадь напротив высоко замигала четкая надпись. Это недостаток дневного света заставил катодную трубку запустить механизм, который все темное время суток будет включать и выключать неоновые буквы, пока, около шести утра, рассвет не прервет его работу. Пораженный значением огромных красных букв, Бонд притормозил у тротуара, выбрался из машины и перешел улицу, чтобы лучше рассмотреть надпись. Ах, вот что! Часть букв была скрыта соседним зданием. Это была всего лишь реклама универмага: "Вулворт рад вам!" Бонд улыбнулся, вернулся к машине и поехал дальше. Когда он впервые увидел надпись, полускрытую зданием, огромные красные буквы на фоне вечернего неба имели другое значение. Они кричали: "АД ВАМ!.. АД ВАМ!.. АД ВАМ! " Глава 4 “ЗЕРКАЛО" Оставив "Бентли" у Брукса, Бонд повернул на Парк-стрит. В сумерках классический фасад "Блэйдза" работы Адама казался еще элегантнее. Темно-красные шторы арочных окон первого этажа были подхвачены наискось, и слуга в униформе как раз задвигал их на втором. Бонд успел увидеть головы и плечи двух человек, склонившихся, вероятно, над трик-траком, и сияние одной из трех огромных люстр, освещавших знаменитую игровую. Бонд прошел сквозь вертящуюся дверь и направился к стойке портье, откуда правил Бревитт, ангел-хранитель "Блэйдза", друг и советчик доброй половины членов клуба. - Добрый вечер, Бревитт. Адмирал здесь? - Добрый вечер, сэр, - ответил портье, знавший Бонда как одного из гостей клуба. - Адмирал ждет вас в игровой. Паж, проводи капитана Бонда к адмиралу, живо! Следуя за мальчиком-пажем по выношенным черно-белым мраморным плиткам холла, а затем по широкой лестнице с перилами красного дерева, Бонд вспомнил, как однажды во время выборов в клуб в ящике для голосования было найдено девять черных шаров при том, что присутствовали лишь восемь членов комитета. Говорили, что Бревитт, который обносил их ящиком, признался потом председателю, что так боялся, что кандидата выберут, что опустил черный шар тоже. И никто не был в претензии. Комитет легче расстался бы со своим председателем, чем с портье, чья семья служила на посту уже больше столетия. Паж отворил створку высоких дверей и придержал ее, пропуская Бонда. В длинной комнате было негусто народу, и Бонд сразу заметил М., одиноко раскладывающего пасьянс в алькове, образованном левым из трех арочных окон. |
