8.

— Нет, я легко Вас нашла. Без запарки. Пежулька сегодня не капризничал, да и тетка Вера мне хорошо дорогу объяснила.

— Проходите, — немного смущенная Ольга посторонилась, чтобы дать пройти в прихожую высокой эффектной блондинке в дождевике. — Пежулька, это Ваша собака?

— Нет. Это машина. «Пежо». У нее двигатель все время глохнет в самое неподходящее время.

— Извините. — Ольга смутилась еще больше, щеки ее заалели. — Я не сильна в современном сленге. Муж, и тот надо мной смеется. Говорит, что назвал бы меня «тургеневская дама», если бы было такое выражение. Но есть только «тургеневская девушка», увы!

Алина — а это была именно она, — снимая дождевик, поправила модную короткую стрижку и рассмеялась. Насколько лицо ее приковывало к себе внимание: серо- зеленые, с золотистою точкой зрачка глаза, с легкой поволокой томности, тонко вылепленные скулы, изящные крылья носа, — настолько смех ее был неприятен, резок для слуха. Он словно бы мгновенно старил девушку и придавал ей пугающую, чужеродную, зловредно-мистическую ауру. Ольга поймала себя на мысли, что если бы она закрыла сейчас глаза, и только слухом воспринимала Алину, то ее воображение нарисовало бы старуху в потертой шали, уставшую и от собственных лет, и от мира, в котором они протекли. Это так неприятно поразило Ольгу, что она судорожно сжала в кулак здоровые пальцы правой руки, как делала всегда при сильном волнении… Что-то будоражило ее нервы, а что — она не могла понять.

— Это не сленг. Так Дарья Донцова назвала в одном из своих романов «колеса» героини. Я прочла, мне понравилось. Знаете, машина и, правда, несколько похожа на живое существо, уж на собаку — точно. Моя вот — привереда страшная! Хочу ее Алексею Кирилловичу показать, может быть, он ее укротит? Где у Вас тут можно руки помыть?

— Прямо по коридору и вправо. Там, видите, горит свет, и машина стиральная работает.

— Да, я уже сориентировалась, спасибо. У Вас шикарная квартира. Какие потолки! Прямо антиквариат! — восхитилась тотчас Алина.

— Это все брат мужа, Павел. Он художественная натура, постоянно выдумывает. Сделал нам панно в гостиной и прихожую по дороге прихватил! — улыбнулась краешком губ Ольга, идя вслед за гостьей. «И не лень же ей голову кверху задирать!» — подумала, было, она с некоторым неудовольствием, но тотчас одернула себя.

— Блеск! А нельзя ли Павла Кирилловича у Вас перехватить на время, для ремонта?

Ольга пожала плечами. Ямочки на ее щеках стали глубже, брови застыли в удивленном изломе.

— Не знаю. Наш Павел Кириллович с характером. Да и экзамены у него на носу, сдает бухучет, не знаю, будет ли время для фантазий потолочных? Но я ему передам! Рада, что Вам нравится. Когда мы с мужем сюда переехали, все было иначе: скучно, обычно… Теперь вот преобразилось все. Но мы то уже привыкли и не замечаем…

— У Вас и мебель чудная. В каком бутике Вы ее брали, если не секрет? — продолжала оживленно выспрашивать Алина.

— Да ни в каком. Эту мебель нам подарила Марина Михайловна, мама Алексея… Кирилловича. А она ей досталась от прадеда, варшавского профессора. Очень сложно было подобрать к этому столовому гарнитуру шкаф. Хорошо, что стали выпускать горки вместо стенок. Они чем-то похожи на старинные буфеты. Мы вот и выбрали такую горку, кое-как. В обычном мебельном магазине, слава богу! — Ольга махнула рукой, вернее, пальцем, по всегдашней своей привычке, чем сразу отвлекла внимание Алины на себя. Та будто вспомнила, наконец, о цели своего визита.

— Оля, Вы садитесь куда-нибудь.