— Оля, Вы садитесь куда-нибудь. Лучше к столу. Я посмотрю Ваши руки. Не бойтесь, не сделаю Вам больно, просто посмотрю и все. Так. Сожмите, сколько можете, крепко мою ладонь. Ну, не Геркулес, но и не положено нам им быть, вообще-то. Не расстраивайтесь, все поправимо. Вы давно принимали курс массажа?

— Месяца четыре назад. Тогда я еще могла ходить в поликлинику сама и сидеть в очереди. Но там я выдержала только четыре раза.

— Почему? — Алина удивленно вздернула вверх брови.

— Было так больно, что я прямо на стуле потеряла сознание. Врач ЛФК переполошилась и запретила мне приходить. Мне, говорит, не нужно преждевременных родов прямо в кабинете.

— Ерунда какая! Она просто мало понимает в своем деле, вот и все. Я буду Вам делать массаж полчаса. Если за это время вы почувствуете усталость, боль, скажете мне тотчас, хорошо?

Ольга кивнула, и теплые, сильные пальцы Алины тотчас завладели ее рукой.

У Вас красивое платье. Рукав необычный. Я не видела такого раньше.

— Удобно для Вас? — Ольга опять слегка улыбнулась. Это мне свекровь подарила, не так давно. Что меня в нем завораживает, так это именно «средневековые рукава», с прорезями… Муж говорит, что в нем я похожа на Ингигерду.

— На кого? — Алина шевельнула бровью, рот ее чуть искривился в скрытом презрительном недоумении.

— На Ингигерду. Так звали принцессу шведскую, ставшую русской княгиней, женой Ярослава Мудрого. — Ольга почти прошептала последнюю фразу, смяв ее окончание, и чувствуя, как жар и холод попеременно, волнами, заливают ей сердце.

— Я не сильна в литературе, и вообще, во всей этой чепухе на постном масле. У Вашей свекрови персональная портниха? Она берет заказы?

— Это — история. — Машинально поправила Ольга чересчур практичную гостью. — Ингигерда — мать Анны, королевы Франкской. Это есть в летописях.

— Никто не знает, было ли это так на самом деле. Все придумано всякими там «ботаниками», чтобы зарабатывать деньги. Пудрят людям мОзги! — пожала плечами Алина, слегка раздувая крылья носа. Ольге вдруг показалось, что в профиль массажистка похожа на хищную птицу, красивую, но безжалостную. «Если такой пичуге в когти попадешь, не выпустит!» — неизвестно почему вдруг с отчаянием подумалось ей, и что-то внутри безнадежно ухнуло вниз, обрушилось пеплом. Сердце? Душа? Она не знала, не могла угадать, понять…

Но почти тотчас дернулась где-то в глубине нее самой, в сокровенном ее, тоненькая шелковая нить… Дернулась и замерла, словно ожидая ответа. Ольга осторожно положила правую руку на живот, погладила его, и, чуть отодвинувшись от Алины тихо, но твердо произнесла:

— Я не знаю, где Марина Михайловна взяла это платье. Это ведь подарок, а о них не расспрашивают…

— Да-да, конечно. — Алина машинально кивнула, продолжая разминать пальцы Ольги, осторожно гнуть их в суставах, растирать запястье, локоть, предплечье. Та поежилась, словно от укола иглой.

— Вам больно? — Алина чутко-профессионально напряглась.

— Нет, я просто чувствую, словно иголки, «ежики» в руках. — Ольга опять смутилась.

— Ничего. Это хорошо. Значит, у Вас не нарушены нервные окончания…

— И есть надежда спасти руку, не так ли? — теплый голос, с хрипловатой, знакомой трещинкой зазвучал на пороге гостиной. От неожиданности Ольга вздрогнула:

— Леша, как ты тихо! Я даже не слышала. — Ольга поднесла свободную руку к горлу, словно защищаясь. Она выглядела немного растерянно.