Данан отвела глаза:

– И именно с тех пор, по видимому, и существует негласный закон, запрещающий смотрителям Пустоты занимать трон и, в целом, вмешиваться в политику.

Фирин молчал несколько секунд, прежде чем ответить.

– Все таки несколько исключительных случаев мы оба знаем, Данан. Всякое бывало. Но да, с тех пор вас и не терпят возле короны. Смотрителям по прежнему дарована большая свобода в любой стране, потому что кроме вас больше нет никого на пути архонтов. Вы вольны во многом с одним лишь условием: держаться подальше от дворцов.

– Но тогда какого черта ты втянул Тальваду в свои разборки с королем Ирэтвендиля?! – поддавшись негодованию, Данан сорвалась с места. – Разве она близко подобралась к королю? Нашептывала ему что то? Нет же! Уж кто старался держаться от дворцов подальше, так это Тальвада! Почему, Фирин?! Или ты мстил ей просто потому, что она смотритель? Из того же ордена, что и король, приговоривший твою Эгнир?

Фирин внимательно посмотрел на женщину. Он будто бы даже попытался встать, опираясь на посох. Но затем отбросил затею и остался, как есть.

– Данан, Тальвада… У нее было то, что мне было нужно.

– Капкан Хранителя принадлежал королю! У Тальвады он оказался в дни Пагубы временно! Она была не прич…

– Я говорю про Фиал Бурь, Данан. – Фирин перебил и увидел потрясение в лице собеседницы.

Запрокинув голову вверх, эльф продолжил: – Фиал создал прадед Тальвады незадолго до своего конца. Он, ты знаешь, был одним из старших учеников Эгнир и заточил всю силу повелителя морей в непримечательной жемчужине, которую передал своей семье. Разумеется, Фиал должен был быть где то у Тальвады.

Данан насупилась:

– И на что ты надеялся? Что когда ее казнят, ты беспрепятственно сможешь обшарить ее крепость снизу доверху?

Фирин усмехнулся:

– Все намного проще, Данан. Я надеялся, что Тальвада сама отдаст его мне или кому то из Псов. Все, что мне было нужно – это получить над ней контроль и добиться, чтобы Тальвада передала за пределы Ирэтвендиля Фиал и Капкан, поскольку сразу после окончания Пагубы он все еще был у нее. Я попытался воздействовать на нее, когда мы остановились в Ирэтвендиле перед решающим сражением за Галлор. Но Длань Безликого очевидно не имела на нее влияния, потому что Тальвада уже тогда держала при себе Капкан Хранителя. А после того раза мне так и не подвернулся удобный случай. Я много думал об этом, – признался Фирин.

Он снова занял удобную позу, когда посох лежал на плече, а голова упиралась щекой в древко. Данан, мерившая полуразрушенное помещение шагами – от входной двери до пролома в противоположной стене, сквозь который комнату заливало дневным светом – застыла на месте.

– Страшно подумать, о чем, – проворчала она.

– О магии подчинения, – сказал Фирин. – И о магии в целом, – произнес мужчина, и чародейка почувствовала, как похолодело в спине. Что то недоброе слышалось в интонациях колдуна. – Магия – она ведь, – он усмехнулся, – гораздо, гораздо гибче, чем кажется, Данан. Я подумал, что если до Тальвады нельзя добраться силой посоха, то можно добраться так же, как до короля озерных эльфов в свое время добрался Второй архонт. Так же, как Шестой архонт когда то добрался до тебя и Диармайда. Так, как чужая воля настигает всех смотрителей Пустоты.

Не меняя позы, Фирин скосил на Данан нечитаемый взгляд.