– Отнюдь. Но в Таз’Гарот Стенн не вернется, тут и предсказатель не нужен. Все время сидеть у моей юбки ему вряд ли понравится. В Кадфаэле ему будет, где развернуться. Да и рядом с тобой… Да, рядом с тобой ему тоже вполне хватит приключений. На всю его теперь уже бесконечно долгую, как и у тебя, жизнь.

Жал сначала улыбнулся, а потом почувствовал, как что то екнуло в груди. Он поймал Данан за руку, развернув на себя рывком.

– Бесконечную жизнь, которую ты хотела получить от Фирина для себя, верно?

Эльф почувствовал, как дернулась женская рука в его ладони.

– Для себя, чтобы… вытащить меня и… – Он так и не рискнул сказать вслух: «И быть со мной. Сейчас или позже, когда бы умер тот твой «нормальный мужик» Но ты хотела прожить со мной вечность… или… или так долго, как сможешь, верно?» – Я прав?!

Данан накрыла его губы рукой, которую стремительно вырвала из хватки. Жал сглотнул, словно желая еще что то уточнить.

– Прости, Тальвес, – шепнула женщина. Эльф отодвинул руку от собственных губ.

– За что ты извиняешься?

– Я сделала, что могла. И этого не хватило. Но, по крайней мере, ни тебе, ни Стенну не будет так уж одиноко. Друг – это очень важно. Порой даже важнее любовников.

Жал поймал ее кисти и слегка встряхнул. В его глазах и голосе собрались слезы:

– А ты, Данан?!

Данан резко втянула воздух – и шумно выдохнула. Чтобы не расплакаться тоже. Хватит уже.

– А я вернусь в Калагорн. И буду жить эту жизнь так, как у меня получается. Она ведь все еще продолжается, Таль… Жал.

Ее обращение резануло по сердцу отравленным клинком.

– Мы… еще увидимся?

– Я буду здесь каждый год до и после встречи командоров. – Ответ чародейки не заставил себя ждать. – И, может, чуть чаще, – улыбнулась она. – Ты знаешь, я люблю Керум.

«А я люблю тебя»

Жал проглотил это. Может, она и заслужила услышать это, но гораздо, гораздо раньше. Он опоздал, и сказать такое сейчас – только еще больше все усложнить. Данан уже отдала этому миру все, что имела. Никто – ни один эльф, человек или гном – больше не в праве чего то от нее требовать или осуждать.

Данан не отводила взгляд. Она никогда не отводит, и от этого больнее всего. Жал почувствовал: поделом.

Все когда то заканчивается. Таковы правила, и придуманы они задолго до него. Решив походить наперед в игре с Фирином, Жал просчитался. Ему казалось, если он начнет действовать, то у партии не будет победителя. Но оказалось, что это и не игра вовсе.

Эльф рвано вдохнул, справляясь с чувствами, и все таки стер со щеки одинокую каплю.

– Я… думаю, я ошибся, – прошептал эльф. – Прости, что втянул тебя во все это. Фирин не был для тебя угрозой.

В глазах и голосе чародейки отразилось неприкрытое сожаление.

– Для меня – не был. А для него – был.

Жал насупился: он верно понял? Эльф повел головой с просьбой продолжить.

– Почему, по твоему, Фирин мог отслеживать метку у того Кладбищенского пса, который украл для него Капкан Хранителя, а мою, точно такую же, потерял из виду? Почему он надеялся использовать силу архонта, но сходил с ума от моего голоса в башке? – Данан пальчиком ударила себя в грудь несколько раз. – Для архонта Фирин – просто шалопай, который еще не дорос, чтобы следить за ним, за Темным. Но то, что этот шалопай пытался сделать, действительно пугало моего… – Хозяина? Врага? Друга? – … соседа, – подобрала чародейка слово.

– Я не понимаю, Данан. – Жал растерялся.

– Фирин сказал, что Эгнир была в числе тех, кто создал Разлом.