– Не едем, а идем, – сказала Данан, прочистив горло.

– ИДЕМ?! ТЫ СООБРАЖАЕШЬ, СКОЛЬКО ТУТ ТОПАТЬ?! – заорал Рангзиб.

– Да тише ты, весь Керум перебудишь, – шикнул на него гном. Рангзиб ткнул в чародейку пальцем.

– А чего она…? Тут же пехом неделю идти!

– Мы пойдем не напрямую в Калагорн, – оглянулась Данан. – В дне пути отсюда начинаются владения моего брата. Доберемся туда и возьмем лошадей.

– О, это те самые владения, где был такой отличный бордель, да, Данан? – уточнил Хольфстенн, разминая плечи словно в предвкушении очередной передряги, о которой потом будет, что рассказать.

– Да, Хольфстенн, он самый…

Они удалились на несколько шагов, когда Стенн вдруг остановился, погрустнев. Обернулся и, отбросив сомнения, вернулся к Жалу. Обнял его, поднял голову и посмотрел в глаза. Хотел что то сказать, но…

– Нет смысла извиняться, Стенн. – Проговорил эйтианец посаженным голосом. – Никто не может наверняка знать, как там что устроено в магии, кроме магов. Так что и тебе было неоткуда знать, что у нее на уме. Думаю, мы теперь в любом случае увидимся?

– Обязательно. И раньше, чем ты думаешь.

– Ты что, все слышал?

Гном фыркнул:

– Слушай, я конечно, не смотритель, но я же не глухой! Жди меня тут, и пока подумай над ее словами. Шанс и впрямь неплохой.

– Ладно, подумаю, – пообещал Жал. – Я так полагаю, в ближайший раз мы встретимся только, когда Данан соизволит завернуть сюда. А это вряд ли будет скоро.

– Да, вряд ли.

– Если это случится до следующего собрания командоров, сообщи Сагимору заранее. Он даст мне знать, и я точно успею приехать в Керум, где бы ни находился.

– А где ты собрался находиться? – нахмурился гном.

Эльф оскалился: коварный и хитрый, как самый настоящий змей.

– Ты узнаешь со временем.

Однако Хольфстенн настроя друг не оценил. Он прицокнул и помотал головой:

– Э, нет уж, дружище. Давай без вот этих шарад. Нам и одного раза хватило. Постарайся ни во что не вляпываться, ладно? – Хольфстенн вздохнул: как будто он не знает, кому такое советует! – Хотя бы держись подальше от магов.

Жал задержался с ответом. Он перевел взгляд на Данан, которая о чем то переговаривалась с Рангзибом.

Все когда нибудь заканчивается.

– Да, – сказал он, не глядя на гнома. – Пожалуй, сейчас это лучшее, что я могу сделать.

Но могло закончиться позже.

У брата Данан путники задержались почти на неделю.

В Калагорн впоследствии прибыли вечером. Добравшись до лестницы, ведущей в донжон, Рангзиб первым спешился с коня, подошел к ступенькам и…

Данан спрыгнула с лошади и неверующе уставилась на открывшуюся картину. Рангзиб скинул мантию. Расстегнул ремень. Наклонился и, один за другим, стянул сапоги. Поежился. Ну уж очень холодно! Обернулся к Данан и изобразил жестом, что замерз. Чародейка, прочистив горло и стерев с лица нелепую ухмылочку, сотворила Прогревающее заклятие и направила к те’альдинцу. Тот заметно приободрился и продолжил раздевание.

На акт добровольного зимнего самопожертвования сбежались все, кто сновал неподалеку. Тех, кто сновал подальше, громкими криками позвали первые.

Рангзиб, между тем, уже остался без штанов и рубахи. Хольфстенн ржал от души. А те’альдинец набрал полную грудь воздуха, громко заявил:

– Рангзиб из дома Далмат умеет проигрывать пари! – и рывком под всеобщий "Ах!" стянул исподнее.

Данан прикрыла глаза рукой, но все таки украдкой сквозь пальцы, посмеиваясь, посматривала, как щеголяя всем, чем наградила его природа, Рангзиб с настоящей чародейской и родовитой гордостью, опираясь на посох, поднимается в донжон.