– Фирин сказал, что Эгнир была в числе тех, кто создал Разлом. В числе тех, кто, по существу, просто сделал огромный альков в пространстве, запер там армию архонтов, и проклял ее. Возможно, Эгнир и ее братия надеялись, что выпотрошенные на эту сторону мира бездушные оболочки будут подчиняться им самим. Возможно, думали, что эти оболочки превратятся в нежить и будут подконтрольны заклинателям душ. Но магия обыграла их, создав нечто совершенно невообразимое и до той поры неведомое. Ты понимаешь, что это значит? – Женщина заглянула эльфу в глаза так глубоко, что в груди кольнуло пронзительным открытием.

Жал медленно кивнул:

– Что Эгнир и ее сподвижники были одной из первопричин возникновения Пустоты.

Данан усмехнулась – легко и с особым достоинством: да, чего и следовало от него ожидать.

– Именно. И уже одного этого достаточно, чтобы мы оба, – подчеркнула женщина их с архонтом единства, – желали ей смерти. Я не испытывала большого желания покончить с Фирином, но Эгнир была опасна. Если бы не она… Смотрителей Пустоты, людей с судьбой вроде моей, просто бы не было. Как и не должно было быть. Никогда.

– Дан…

– Посмотри на меня, Жал!

Жал только качнул головой: я и так смотрю, что?

– Во мне живет лишь часть одного из девяти архонтов, и я могу вытянуть жизнь любого человека, эльфа или гнома, просто коснувшись его. Неважно, чем я заплачу за это, я могу это сделать. А на что, по твоему, способен чародей, создавший Разлом? – Данан посмотрела на свои ладони, сжимая и разжимая их, словно подманивала к себе маленького ребенка. – Никто не должен обладать такой силой, – изрекла чародейка. – И уж тем более – силой Эгнир.

С этим Жал не мог не согласиться.

– Пусть Эгнир была не одна в создании Разлома, но, что то подсказывает мне, что мысль о Разломе появилась именно в ее голове. Фирин ненавидел эльфийских королей за то, что они казнили Эгнир, но вспомни, как мы искали в хрониках и летописях всевозможные зацепки в Руамарде.

Эльф уловил, к чему чародейка повела.

– Не только эльфы – все короли желали ее смерти.

– Да. И если, как говорил Фирин, королю Лейфенделя нашептал это Второй из восставших архонтов, потому что тот был смотрителем Пустоты, то как быть с остальными королями? Кто нашептал им? Никто. Это было осознанное решение тех, кто понял, что магия во вседозволенности причиняет слишком много зла. Я думаю… – она задумалась, подбирая слова, – я думаю, на деле Эгнир никогда не билась с архонтами потому, что осознавала их как зло. Она ведь так же, как они, уроженка Ас Хаггардской империи. Думаю, имела место вражда каких нибудь политических партий, и она, Эгнир, была в меньшинстве. Поэтому она использовала пропаганду борьбы с бесчинствами теократов, облепив собственные интересы знаменами войны против тирании, чтобы привлечь сторонников. По крайней мере, мне кажется это наиболее правдоподобной версией прошлого.

– И со временем, – продолжил эльф за чародейку, – она потребовала поклонения. У нее были ученики и храмы по всему миру, так что она сама стала претендовать на то место, с которого вместе с прочими сдвинула Консорциум Ас Хаггарда.

Данан, дослушав, улыбнулась: они всегда хорошо понимали друг друга.

– Но это значит, – продолжил Жал, – что до Разлома теократов не существовало. По крайней мере, такими, каким мы знаем их сегодня – поглощенными демонами из за Разлома. И не только их.

«Ни Разлома, ни Пустоты, захлестнувшей мир с его появлением»

Этого никто не сказал, но каждый – понял.

– Вину Эгнир и ее помощников невозможно преувеличить, верно? – усмехнулась Данан. – Да, скорее всего, поглощенные появились вместе с Разломом.