— Не судите вы раньше времени! Ничего толком не знаем, — прикрикнул на них подоспевший Дияп.

Женщины окружили его.

— Ты не суди о людях по себе.

— Ты не знаешь, как она радуется чужому горю!

— И свое нечего от соседей скрывать!

— На глазах у всех будет кровью харкать, а спроси, скажет, кизилу наелась!

— Аллах с нами, смотри, полицейского послал…

— Пусть аллах наградит ее чесоткой и ногтей не даст этой грязнухе Марьям.

Дакур, Марьям и Фаттум добрались до города и долго бродили по лабиринту улиц.

Дакур сказал:

— Вернемся-ка домой. Тут хоть неделю ищи — не найдешь его. Ноги гудят от ходьбы.

Марьям предложила обратиться к полицейскому.

Так они и сделали. Дакур снял запыленный картуз со сломанным козырьком и приветствовал полицейского.

Полицейский хмуро ждал, что скажет старик.

Дакур судорожно проглотил слюну и собрался рассказывать, но Марьям опередила его.

— Мы ищем моего сына, — сказала она на ломаном турецком языке.

Полицейский не понял. Он нехотя оторвал взгляд от высокой груди Фаттум и переспросил.

— Кого ищете?

— Кемаля.

— Какого Кемаля?

— Моего сына.

— Ну?

— Вечером домой не пришел мой сын, Кемаль. Никогда этого прежде не было. А как только он вбил себе в голову эту городскую девку…

Полицейский почти ничего не разобрал в этом потоке исковерканных турецких слов и стал глядеть поверх Марьям. В его обязанности не входило разбираться в пространных заявлениях. Если у них жалоба, им следует обратиться в соответствующие инстанции.

Он нетерпеливо поморщился:

— Слушай, деревня… Если твой сын не пришел домой — так я понял? — справься там, где он работает. Ясно? Ну, пошла, пошла!

Дакур догадался поблагодарить полицейского.

А где работает Кемаль? Как называется фабрика? Марьям от усталости не могла ничего сказать.

Дакур предложил податься назад, домой.

— Может, Кемаль уже дома! — сказал он.

— Может, он уже дома, тетушка, — поддакнула Фаттум. — Пришел усталый, промокший, а дверь на замке, стыд-то какой! Соседи скажут: «Рехнулась старуха! Гуляет где-то с самого утра, а сын сидит у запертой двери».

Марьям всполошилась.

Они повернули назад. Дорогу от города прошли молча. Теперь все трое были уверены, что Кемаль дома.

Когда взору открылась деревня и можно было разглядеть домишко Марьям, они стали искать глазами велосипед у дверей.

На огородах под полуденным солнцем работали соседи, вернее, делали вид, что работают. Они заметили Дакура, Фаттум и Марьям еще издали и теперь ждали, что Марьям первая окликнет их и все расскажет, попросит сочувствия, бросится на землю…

Старуха торопливо ковыляла к огородам.

Вот она свернула с дороги, прошла мимо первого ближнего к дороге участка, но даже головы не повернула!

— Дядюшка Дияп, — заторопились женщины, — отнеси ей бумагу! Пусть знает, что нам все известно.

Толстяк Дияп нерешительно мял в руках шляпу. Ему показалось, что старуха ничего не знает, что в город она ходила совсем по другим делам.